Адиз Фэн отмахнулась от его намеков и положила нож и вилку на тарелку.
– О да, император одержит победу, благослови Земля его имя. И чаша милосердия переполнена, по крайней мере так утверждают приоры.
Одна из младших советников – женщина с вытатуированными на бледном черепе полосками – наклонилась к директору и сказала:
– Разумеется, после окончания войны Бледные должны стать подданными Соларианского престола.
– Подданными? – переспросила мать, изящно выгнув брови. – Я бы предпочла, чтобы они стали покойниками.
– Этого никогда не случится, – резко заявил я, уже понимая, что делаю ошибку. – У них есть преимущество перед нами.
Лица моих родителей окаменели, и по тому, как стиснул зубы отец, я догадался, что он сейчас заговорит.
Но младший советник консорциума опередила его, сказав со снисходительной улыбкой:
– О чем это вы, сирра?
– Мы живем на планетах, а сьельсины похожи на экстрасоларианцев, – ответил я, вспомнив о варварах с Задворок, что безостановочно снуют в темноте между звездами, охотясь на торговые корабли. – У них нет дома, только мигрирующий рой…
– Scianda, – подсказал Гибсон сьельсинское название.
– Точно!
Я сделал эффектную паузу, наколол на вилку ломтик красной рыбы, откусил и продолжил:
– Мы даже не можем быть уверены, что уничтожили их. Пусть мы сокрушим весь рой – всю скианду, – достаточно ускользнуть одному кораблю, чтобы обеспечить выживание расы. Они вездесущи и разнолики, как Протей. Их не победить военной силой, мама. Не победить, господа. Полное уничтожение невозможно.
Я откусил еще раз и добавил:
– То же можно сказать и о нас, но большая часть нашего населения прикована к своим планетам. Мы сильнее пострадаем от нападения.
Я посмотрел на директора, надеясь, что она, проведя всю жизнь в космосе и имея свой взгляд на Империю, поддержит меня. Кажется, она и собиралась это сделать, но тут отец произнес:
– Хватит, Адриан.
– Не стоит беспокоиться, архонт, – улыбнулась Адиз Фэн.
– Позвольте мне все же побеспокоиться о моем сыне, мадам директор, – мягко возразил лорд Алистер, поставив на стол хрустальный бокал.
Служанка с глиняным кувшином, украшенным изображением лесной нимфы, бросилась снова наполнить его, но отец жестом остановил ее.
– Особенно когда он так близок к измене, – закончил лорд.
«Измена». Мне оставалось только скрыть удивление, и я крепко стиснул зубы. Напротив меня Криспин скорчил гримасу и одними губами прошептал что-то вроде «предатель». Я почувствовал, как краснеет моя шея, и смущение облепило меня, словно влажная глина.