Дорану насчет него я сказала исключительно из упрямства и желания уколоть. Но сейчас все же попыталась взглянуть на рыжего другими глазами. Нет, ну красив, спору нет. Природа явно находилась в отличном настроении, когда создавала его. Широкие плечи и узкая талия, пластины мышцы на груди и тренированный живот. При этом нет чувства тяжеловесности, все гармонично. Ноги длинные, сильные запястья и мужественное выразительное лицо. А огненно-рыжие волосы так и манили зарыться в них пальцами.
Но у меня, как говорят, «не встало».
Поколебавшись, опустила пальцы на пах Джиоллэйдха. И тут же через тонкую ткань штанов ощутила, как мгновенно отвердел его член.
- Ты решила-таки меня соблазнить? – поинтересовался рыжий, открывая ни капли не сонные глаза. Зеленые и наглые. Я убрала руку и сухо проговорила:
- Смотри-ка, хороший способ моментально тебя разбудить. Я говорила с Дораном. Нам срочно надо уходить отсюда.
От пошловатой улыбки рыжего не осталось и следа.
- Где ты с ним виделась?!
Вопрос прозвучал одновременно от него и от приподнявшейся на локте сонной Аероны.
- В его спальне! С помощью этого!
Я приподняла висевший на груди медальон. Мои спутники непонятливо глянули на него, потом на меня.
- Ты хочешь сказать, что связалась с помощью медальона с Дораном?
Глубоко вдохнув сухой воздух, я подробно рассказала обо всем. И с каждым словом на лице рыжего проступала легкая паника. Видимо, он проникся обещанием Короля разорвать его на части.
Аерона же первой вскочила и быстро надела рюкзак.
- Уходим и быстрее, - проговорила негромко, - у Дорана слова с делом не расходятся.
- А винки? – засопротивлялась я, - вдруг он им навредит? За то, что помогли нам.
Сестра Дорана заколебалась, а я усилила нажим:
- Это не благородно: они нас спасли, а мы их подставим. Что можно сделать?
- Ну…
- Как вы с ними общаетесь?
Теперь уже Аерона глядела на меня с удивлением:
- Так образами. Ты не умеешь?
- Умела бы – не спрашивала.
- Сколько же тебе учить придется, - вздохнула фейри, - ладно, сама все сделаю.
Она ушла к дому старейшины, а я продолжила сидеть, думая, откуда внутри непонятная слабость. Не противная, а скорее даже приятная. Накатила внезапно да так, что хотелось лечь и лежать. И мурлыкать от лени.
- Вставай, Аврора.
- Вот вы запомнили, как меня зовут, - пожаловалась я, продолжая сидеть, - а Дорану плевать. И ему там минет делает какая-то шатенка.