Ехал двадцать восемь часов на верхней боковой полке, но с удивительным миром и спокойствием в душе. Творил Иисусову молитву, читал чин двенадцати псалмов, Евангелие.
Приехал 5 августа в три часа ночи в Червоноармейск, это где-то за час до Львова. Вышел из поезда в темноту ночи… А дальше? Куда идти, где монастырь искать? Зашел на вокзал, чтобы хоть что-то узнать. По углам на лавочках сидят кумушки, буквально персонажи из гоголевской повести «Вечера на хуторе близ Диканьки», с длинными носами, такими же длинными одеждами и о чем-то быстро-быстро друг с другом лопочут. На стенах зала ожидания развешаны в большом количестве антирелигиозные лозунги.
Сидя под ними, паломники читают различные молитвы и акафисты.
Вышел опять на улицу. Навстречу попался дедулька, типичный украинский мужичок. На вопрос о Почаеве ответил: «А це туда!» – и махнул рукой в ночь. Оказалось, что там, за переездом, находится автобусная остановка. По его словам, выходило, что где-то с четырех часов должны ходить автобусы. Пошел на переезд. Фонарей нет. Темнота полнейшая. Дошел и встал. Где она, эта остановка? Стою, молюсь: «Господи, не оставь, вразуми, научи!» Через минут пять вижу – идет женщина с девочкой лет одиннадцати и с внушительным чемоданом в руках. Подошел к ним. Разговорились. Оказалось, что они из Керчи и тоже едут в Почаевский монастырь. Через минут двадцать подъехало частное такси, мы погрузились и тронулись в путь. Приехали где-то в четыре часа утра, ночной мрак еще не рассеялся. Сразу собрались и пошли в монастырь.
Огромное количество народа разбросано по всей территории монастыря: кто сидит на скамейках в парке напротив монастырской ограды, кто идет по направлению к церкви, кто спит на полу в Троицком храме. Тысячи, тысячи и тысячи паломников.
В основном это старушки и женщины после пятидесяти. Но есть и мужчины – это или старички лет по 60–70 или молодые ребята лет по 20–25. Людей среднего возраста практически нет. По национальности это в основном украинцы, белорусы и русские. Многие поют псалмы, собравшись в небольшие группы, читают молитвы, акафисты.