Когда Валя развернула его, то смогла увидеть несколько весьма толстых игл и моток грязно-коричневых ниток.
Он предлагал ей самостоятельно сшить себе матрас и набить его соломой? Валентина никогда не делала ничего подобного, но шить, как руками, так и на машинках (ручных, ножных, электрических), она умела. Да и у Валенсии имелся обширный опыт в этой области. Все-таки девушке пришлось двенадцать лет обихаживать всю семью. Она шила и чинила одежду и постельные принадлежности, такие как матрасы, подушки, одеяла и простыни.
– Спасибо, – Валентина улыбнулась кузнецу и посмотрела на священника. – Я могу сделать и для вас, ваше святейшество, – но затем Валя вспомнила, что материала может и не хватать на второй комплект, поэтому вернула взгляд Рожеру.
Тот ничего на это не сказал, просто всучил ей еще немного мешковины.
– Соломы больше нет. Придется надергать травы, – предупредил он Алберика.
– Благодарю за вашу щедрость, – произнес священник и направился к выходу. – Я займусь набивкой.
Кузнец явно хотел последовать за уходящим мужчиной, но перед этим он взглянул на жену. Та слабо ему улыбнулась.
– Иди, дорогой, – произнесла она. – Мы с Валесей займемся своими делами. Со мной все будет хорошо.
Валентина видела, как плечи Рожера слегка расслабились. После этого он отрывисто кивнул и тоже вышел из дома. Как только они с Гвендолиной остались вдвоем, Валя взяла куски мешковины и швейные иглы, а затем устроилась на стуле рядом с кроватью.
Некоторое время она работала в тишине, пока слабый голос Гвендолины не отвлек ее от своего занятия.
– Его святейшество – добрый человек, – произнесла жена кузнеца.
Валентина подняла взгляд от места, где она накладывала один стежок за другим, и кивнула согласно.
– Да, без его помощи, боюсь, все было бы иначе, – призналась Валентина Ивановна.
По крайней мере, выбраться из дома тетки было бы сложнее. Вероятнее всего, Валентине банально пришлось бы сбежать в город. В деревне, без тени официальных властей позади нее, она вряд ли смогла бы спокойно жить. Даже сейчас угроза Иглены все еще существовала. Тетушка была слишком злобной и горделивой, чтобы так просто отпустить такую удобную служанку. А уж когда тетка снова попробует тяжесть забот о семье, то крику будет до небес.
Конечно, поначалу она явно попробует взвалить все на дочерей, но те слишком изнежены бездельем. В конце концов, с детства им не приходилось работать ни дня.