– Потом, говорят, я устроил геноцид исторического центра, – с некоторой досадой продолжил Сенчук. – По социальной сфере, кажется, ничего, но это ведь пока…
– Митинга не будет, – твёрдо заверил Капризов.
Наступило молчание.
Эта самоуверенность невзрачного чиновника из Москвы очень удивила Сенчука. Он сперва даже не нашёл что ответить, а поэтому только развёл руками:
– Ну, если так, Дмитрий Кириллович, то вы меня сильно обяжете. Как же вам это удастся?
– Я умею договариваться.
– Это хорошо. Но вы же понимаете, что победа лишь в этом сражении не означает победу во всей войне?
– Понимаю, Вениамин Фёдорович, понимаю. Но надо с чего-то начинать.
Сенчук ещё раз посмотрел на Капризова. Сперва взгляд его упал на лысеющую круглую голову, затем на узкие плечи; заглянул губернатор и в прозрачные серые глаза Дмитрия Кирилловича, и ему вдруг подумалось, а не сумасшедший ли часом этот товарищ, приехавший к нему решать такие серьёзные вопросы? Вполне возможно, они все в Москве такие несуразные – профессионалы по части договорённостей, но какой же из него всё-таки переговорщик, если он даже стороне, от которой собирается выступать, не внушает никакого уважения?
Скривив удивлённо рот, отчего кончики губ доползли чуть ли не до квадратного подбородка, Сенчук спросил:
– Вам нужно будет что-нибудь особенное, Дмитрий Кириллович? Может быть, дать какие-нибудь распоряжения на ваш счёт?
– Да, разумеется, но только по служебной части, формально, – с готовностью ответил Капризов. – Первое… Вы пригласите, наверное, Оксану, пусть она запишет.
Губернатор хмыкнул и вызвал секретаря, и когда та приготовилась записывать, Капризов начал диктовать:
– Мне нужен кабинет. Неважно какой. Желательно с окном, но и без него можно…
– Дмитрий Кириллович, это… – хотел было вставить Сенчук, но Капризов его как будто не услышал.
– Главное, чтобы этот кабинет был где-нибудь подальше от основной массы служащих. Чтобы мне никто не мешал и я мог в любое время уходить и приходить. Это первое. Второе: мне нужен помощник. Она или он – не имеет значения. В меру расторопный, без вредных привычек. Постараюсь без сверхурочной работы, только некоторые поручения в течение дня. Письма, кофе – такая мелочь. И третье мы уже с вами начали обсуждать: мне нужна должность. Официальная. Можно даже придумать её лишь на время моей службы тут. Но чтобы она звучала как-нибудь, если так можно выразиться, погромче. Это возможно?