У колонистов, путешествующих в замкнутом пространстве космического корабля, редко встречается клаустрофобия. Но даже для таких людей передвижение по узкому и темному лазу, выход из которого может быть на каком угодно расстоянии от входа, это испытание не из легких. Наташа изо всех сил старалась не думать о том, что справа и слева ее жизненное пространство ограничено близкими стенками, руками и ногами она упирается в пол, а голову едва ли можно поднять сантиметров на двадцать – упрешься в потолок. К тому же, быстро выяснилось, что внутри канала полно не то пыли, не то сажи, сильно затрудняющей дыхание. Несколько раз Наташа и Вадим чихали, потом он попросил ее остановиться. Наощупь достал из аптечки две медицинские маски: защита не ахти какая, но лучше, чем ничего. Они двинулись дальше. Пару раз им пришлось поворачивать, потом долго ползти прямо.
– Чернаков, ты шумишь, как паровоз! – пыталась пошутить Наташа.
– Я не знаю, что такое паровоз, но думаю, что шумишь как раз ты.
Они оба замерли. Шуршание не прекратилось, оно догоняло их сзади.
– Какого черта…
Внутри канала вдруг оглушительно грохнул выстрел, осветив все вспышкой. Майор заметил, что выстрелили метрах в пятнадцати позади него. Пуля взвизгнула, пару раз отрикошетила от стен и, чудом не задев Чернакова и учительницу, пролетела дальше. Вадим тут же вытащил свой пистолет, щелкнул предохранителем, дернул затвор. Он сделал четыре выстрела в ответ, каждый из которых сопровождался наташиными взвизгиваниями. Остановился, прислушиваясь. Кажется, в глубине канала слышалось чье-то рычание, переходящее в хрип и бульканье.