Солодкому Дмитрию
Когда-нибудь, в особенно почетный,
особенно заметный юбилей,
Седой, но с той же царственной осанкой,
проводишь ты подвыпивших гостей.
Утихнет шум на лестничной площадке,
сверкнет вино в усталом хрустале,
Как в тишине особенно тоскливы
остатки пиршества на праздничном столе…
Бравурных поздравлений, мишуры воспоминаний,
глухое эхо капает на донце.
И лодка уплывает безвозвратно…
Наверно – к югу!
К побережью солнца….
Туда, где прошлого забытый часовой остался на посту
и ты – арктический дежурный,
вечно ждущий связи…
Живой алтарь, святые мощи прошлого хранящий,
не в истерии, не в экстазе,
В достойных стариковских днях,
где каждый час старательно прожит —
Один в ночи. Один на свете.
Кромешная пурга десятилетий —
завоет, закружит, заворожит…
Когда-нибудь….
Я знаю, так и будет…
Солидный, гордый, сдержанный, седой,
Такой же неприступный… беззащитный,
с такой же капитанской бородой,
Назло тоске-чертовке, одиночеству глухому,
разбередив фантомы старых ран,
Ты включишь с мазохистским упоеньем
хранящий тени прошлого экран.
И побегут с жестокостью подростка
лихие кадры прошлого и боль,
В груди твоей как пуля разорвется
каленой юности сжигающая соль…
Вершины, что белее не бывает,
ветров кромешных бешеная блажь,
Друзья, что никогда не покидают,