– Послушайте меня, господин, адмирал. О каком помиловании может идти речь, когда эти мерзавцы, заперев в трюме нашего корабля всю команду, расстреляли его из пушек и отправили ко дну!? А этот бандит дрался с капитаном не за жизнь моей невесты, а за свою добычу! Они дрались, как дерутся хищные звери за кусок мяса! Эти выродки не имеют права называться людьми! Мерзавец затащил её в свое логово, и никому не известно, что он там сделал с ней! Но я прощаю её! Я готов простить тебя, Элизабет, слышишь? А этот бандит ничего не заслуживает, кроме петли! Это грязный и мерзкий пират!
Адмирал взмахнул рукой. И когда матросы надели на шею Джима петлю, он, глядя на Элизабет, крикнул:
– Элизабет! Я скажу Вам то, что никогда бы не осмелился сказать, если бы у меня была надежда остаться в живых. Я люблю Вас, мисс! Люблю, как никто никогда не любил на свете! Прощайте, мисс!