Я даже засмеялся от этой мысли. И испанский рыцарь спросил меня:
– Не нервничаешь перед состязанием?
– Я никогда не нервничаю. Это состояние мне не знакомо – отвечаю я, продолжая улыбаться и наблюдать за трибунами, выделенными для королевских особ, напрягая память, как жизнь каждого из них оборвется.
– Это странно! Ведь это не праздничный турнир и многие участники сегодня умрут! – продолжил он удивляться моему веселому настроению
– Ну, скажу так! Если ты носишь звание рыцаря, то не должен переживать о смерти. И я не планирую сегодня умирать! – сказал я, все также, улыбаясь и запрыгивая на коня.
Испанец задумался, и я произнес, наклоняясь к нему, сидя верхом:
– Лучше подскажи, что это за юная леди сидит в том ряду в желто-белом платье, неподалеку от короля Карла?
– Это племянница короля – Мария. Видимо пришло время искать ей пару, поэтому она сейчас здесь – отвечает он
– Племянница короля? Что-то не припоминаю тебя на страницах испанской истории дорогая! – пробормотал я сам себе с интересом.
– Вы что-то сказали сир? Я не расслышал! – спросил меня испанец
– Нет! Ничего! Благодарю! И удачного состязания! Имею честь! – ответил я и взял шлем.
А тем временем в моем мозгу рождалась мысль – я должен завоевать внимание и интерес этой особы, не высматривающей себе поклонника, а только лишь нервно-теребящей бледно-желтую ленту в руках.
Признаюсь честно, Мария сразу заинтересовала меня, а ее красота подстегивала мужской интерес. Мне понравилось, что ее светло-каштановые волосы струились по спине, перетянутые лентой лишь на затылке. Терпеть не могу женские прически этого времени, когда все собрано в три каких-то непонятных кучи на голове.
Ее крупные орехового цвета глаза, которые смогу рассмотреть чуть позже, когда приближусь, были наполнены грустью и безысходностью.
Я взял в руку пику, которую подал мне Билли, в этот раз – он мой оруженосец, т. к. Лукас исполняет роль капитана на корабле в мое отсутствие и не может покидать Изабеллу.
Крепко держа копье с острым наконечником в правой руке, я легонько стукнул коня по бокам и направил его к трибуне, за которой, сидит она.
Почти поравнявшись с объектом моего интереса, я увидел насыщенный ореховый цвет глаз, которые мельком взглянули на меня и опустились в стеснении. Я подумал про себя: Она слишком юна, сколько же ей лет?