* * *
Среди многочисленных народов крепостной России казаки всегда были вольными людьми. Жили они семьями в общинах, на территориях, дарованных им за верную службу русскими царями. Земля для них была главной ценностью рода, источником благополучия и уважения в обществе. С любовью к ней они рожали, растили и воспитывали детей, передавая культуру и традиции своего народа.
В боевых походах у каждого казака хранился холщовый мешочек – ладанка с горстью земли, набранной у родного дома и освящённой в станичном храме. В случае гибели их хоронили, посыпая могилку землёй из ладанки.
В годы геноцида казацкого народа большевики, творившие это злодеяние, старались извести не только казачество. Они лишали российское общество жизненного иммунитета, как лишают землю плодородности, выхолащивая из неё живительные минералы.
Целью той разрушающей силы было уничтожение святой Руси, опорой и защитой которой всегда были казаки – соль земли русской.
Вечная память моим единородцам, не посрамившим честь и славу своего народа!
* * *
После гибели моего деда бабушка, воспитавшая троих детей, продала свою последнюю корову, чтобы дать единственному сыну Георгию хорошее по тем временам образование. Отец закончил с отличием ремесленное училище и стал работать шофёром.
Во время Великой Отечественной войны, в 1943 году, его призвали на фронт водителем тягача артиллерийского расчёта противотанкового орудия. Боевое крещение он принял в знаменитом танковом сражении на Курской Дуге. Пройдя опасными дорогами войны, встретил Победу в столице Венгрии – городе Будапеште. За ратный труд и проявленное мужество был награждён боевыми наградами, став кавалером солдатского ордена Славы. В 1945 году, вернувшись в Павлодар, он познакомился с моей мамой – Марией Андреевной. В семейном браке с ней прожил до конца своей жизни, воспитав пятерых детей.
Каждый год на 9 мая он вывешивал на воротах нашего дома красное знамя Победы. А за праздничным столом, выпив «наркомовских» сто граммов, с грустью пел любимую им песню «Враги сожгли родную хату».
В нашей семье я был младшим и поздним ребёнком и, как бывает в таких случаях, стал любимцем родителей, старших братьев и сестёр. Детство моё прошло на окраине Павлодара в небольшом доме – пятистенке с печным отоплением.
В холодное время года я любил наблюдать, как отец, растапливая печь, закладывал в неё крупно наколотых дров. Настругав древесной щепы, поджигал их. Пламя охватывало сухие смоляные поленца. Слышалось потрескивание разгоравшегося в печи огня, появлялся едва уловимый запах горелой древесной смолы. Через специальное отверстие в плите засыпался уголь, от нагревающихся печных дымоходов дом наполнялся теплом.