– Я вас услышал, – мягко проговорил Гуров, как только в монологе образовалась пауза.
– Нет, не услышали, – покачал головой Доронин и заговорил еще торопливее: – Я не права качать сюда пришел. Просто в нашей стране так принято: приказ сверху всегда быстрее выполняется. А я хочу, чтобы смерть Олега была отмщена. Нет, не отмщена, это слишком громко. Мне важно, чтобы к поиску его убийцы отнеслись серьезно, понимаете? Чтобы не отмахнулись от «висяка», чтобы довели расследование до конца. У Олега ведь никого. Ни семьи, ни родителей. Выходит, у него один я и остался. Значит, и ответственность на мне. А ответственность – это вам не воздушный шарик, иголкой не проколешь.
– Я вас услышал, – повторил Гуров. – И могу обещать, что к поиску убийцы вашего друга отнесутся с максимальной долей ответственности.
– Спасибо! – В голосе Доронина прозвучало облегчение. Реальное, физическое облегчение. – Спасибо, товарищ полковник!
Не прощаясь, он быстрым шагом сбежал по лестнице и скрылся за углом. Гуров с минуту стоял в пролете лестничного марша, размышляя над превратностями судьбы. Как порой жизнь закручивает сюжет: чужой человек оказывается ближе кровного родственника, а смерть обостряет чувство долга и сострадания. Стряхнув оцепенение, он спустился на пролет вниз и зашагал к своему кабинету.
Темный душный, с ярко выраженным земляным запахом, подвал освещался лишь тусклым светом карманного фонаря. Он висел на стене в метре от пола. Крючком служил старый ржавый гвоздь-сотка. Шляпка чуть изогнута вверх, рельефные полоски почти стерлись от времени. В таком положении фонарь мог осветить лишь часть комнаты, но кого это волнует? Кого вообще могут волновать такие пошлые мелочи, как освещение? Подобные проблемы – просто пыль.
Вот «косяк» с последним клиентом – это серьезно. Очень серьезно. Сколько прошло времени? Много или мало? Знать бы, сколько для них мало, а сколько много. Но ответа нет. И решения проблемы нет. С освещением проще. Захотел – пустил провод поверх стены, ввернул лампу на сто пятьдесят ватт, и ты весь в свету. Хотя нет, этот вариант уже не прокатит. Лампы в сто ватт под запретом у государства, их попросту запретили выпускать, что уж говорить о 150-ваттной?
– О чем ты думаешь? Хрень с лампочками обмозговываешь? – Звук голоса, хриплого от долгого молчания, отразился от земляной стены и бумерангом влетел в уши, которые тоже успели отвыкнуть от внешних раздражителей. Голос напугал до мурашек.