– Не красней, не красней, – Александр поднёс к губам крепкую в ссадинах руку Кати. – Красивей тебя я не встречал женщин, а улыбка… улыбка Моны Лизы.
– Ты неисправим, Саша, – взъерошила Катя волосы Гайдаенко. – Хоть и седина уже.
– Бобёр славен серебром, – хитро подморгнул Александр. – А как твой Фёдор?
– Фёдор верен себе: все так же попивает, если не сказать прямо – пьёт. Одна у меня отрада – дети.
– Старшей, если не ошибаюсь, около пятнадцати?
– Не около, а скоро шестнадцать. Скоро замуж запросится.
– И жених есть?
– Чего доброго, а этого хватает. Так и гляди…
– Тоже проблема, – улыбнулся Александр. – Но откуда ты всё же узнала, что я здесь? – его очень интересовал этот вопрос.
– Валентина написала, а ей из твоей части сообщили. Всё, как видишь, просто.
– Странно немного. Кто ей мог написать? Хатынцев, наверное, добрая душа.
– Хатынцев ли, Башкирцев какой – я не знаю, а вот жена твоя попросила разыскать тебя, – развела руками Катерина.
– И что же ей от меня надо? – потемнели и сузились глаза у Александра.
– Что жене от мужа надо? – улыбнулась какой-то неестественной улыбкой Катя. – Денег и любви.
– Деньги она получает по аттестату, и с любовью вопрос решен – любви не получилось.
– Наивный ты, Саша, как я погляжу. Ты же знаешь, что все сейчас, как с ума посходили, бредят чеками, японскими магнитофонами и дубленками… Твоя жена – не исключение.
Гадко стало на душе у Александра, это заметила Катя и попыталась хоть как-то его успокоить.
– Ну, что ты расстраиваешься так, чудак? – взяла она вспотевшую руку Александра. – Разве стоит из-за этого так переживать? Неужели ты не знал, что Валентина болеет этой заразной болезнью?
– Я не врач, Катя, угадывать чужие болезни не умею, и если хочешь, то передай ей, что чеков у меня нет, а какие были, я их роздал тем, кто носит мои горшки. И еще скажи: как только заживёт дырка в животе, поеду снова «зарабатывать» чеки, пусть уж подождет немного.
– Я понимаю тебя, Саша, ты на неё в обиде. Кстати, она тоже не хвалит тебя. Но это ваше дело, и вы сами разберётесь. – Катя всё ещё держала прохладную, нервно дрожащую руку Александра в своей и нежно поглаживала её.
– Расскажи лучше, что с тобой? Куда ранен? Как поправляешься? Может быть, тебе какое лекарство надо, постараюсь достать.
– Лекарств не надо, не беспокойся. Ранен я удачно, если считать вообще ранения удачей, и операцию сделали чисто. Вчера разрешили пройтись по палате, сегодня сделал вылазку в коридор. Ничего. Выкарабкаюсь. Помирать нам рановато.