День выдался теплым, и на Священной дороге бурлила жизнь. Оливковые деревья, эмблема Паллас Атоса, выстроились вдоль улиц из известняка от гавани до агоры[3], а потом до самого храма Палласа, высшей точки города. Крытые галереи с колоннами уступали место магазинам, тавернам и общественным баням на другой стороне дороги.
Холодный мрамор и суровый известняк этого города заставляли Хассана тосковать по пышным краскам столицы Херата, Назире, – насыщенный золотой, теплая охра и кармин, яркий зеленый и синий.
– Эй ты! Стой!
Хассан замер. Он отошел от виллы всего на километр, и его уже поймали. Внутри его разгорелись сожаление и смущение.
Он понял, что обращались не к нему, когда обернулся на голос. Возле своей лавки стоял мясник, выкрикивая кому-то на улице:
– Вор! Стой!
Несколько людей остановилось, оглядываясь. Но один маленький мальчик продолжал бежать, и прежде чем Хассан успел что-то предпринять, мальчик врезался прямо в него.
Хассан споткнулся, но ему удалось поймать ребенка и удержать равновесие.
– Вор! Вор! – кричал мясник. – Это вор!
Хассан держал мальчика за плечи, осматривая его порванные штаны по колено и грязное лицо. Тот прижимал к груди пакет из коричневой бумаги. Его темные брови, волосы и бронзовая кожа безошибочно указывали на хератское происхождение – вот ребенок с родины Хассана. Хассан оглянулся на мясника, спешащего к ним с покрасневшим лицом.
– Думал, ты сбежишь, не так ли? – сказал мясник мальчику. – Тебе не понравится то, что делают с ворами в этом городе.
– Я не вор! – прорычал мальчик, высвобождаясь из хватки Хассана. – Я за это заплатил.
Хассан повернулся к мяснику.
– Это правда?
– Мальчишка дал мне всего пару монет, это даже не половина того, сколько стоит эта вырезка! – возмущенно сказал мясник. – Думал, я не замечу и ты сможешь смыться, а?
Мальчик покачал головой.
– Простите! Я думал, этого достаточно. Я посчитал, но здесь другие деньги, и я запутался.
– Кажется, это простое недоразумение, – сказал Хассан, примеряя самую дипломатичную улыбку. Он потянулся к своему кошельку с монетами, висящему на поясе. – Я доплачу разницу. Сколько?
Мясник посмотрел на мальчика.
– Три вирту.
Хассан отсчитал три серебряные монеты с изображением оливкового дерева Паллас Атоса и протянул их мяснику.
Тот фыркнул, сжимая монеты в кулаке.