– Нет. Ну что? Как? И я тебя!
– Все нормально. Я говорила с Маревич. Она говорит, Леночка умничка. Всё естественно прошло. Без уколов. В смысле, обезболивания. Потому что это… В общем, лучше всего. И для нее, и для маленького. Только в самом конце разрезала.
– Как разрезала?
– Ну чтоб разрывов не было.
– А-а-а!
– Она просила не звонить ей. В смысле, Леночке. Ей уже после родов дали снотворное.
– Так а ребенок?
– Отличный! Погоди!..
Отбой. Дмитрий Михайлович не понял, что произошло, и тут же услышал звук сообщения. Открыл – фотография.
На экране ладони в резиновых перчатках держали крошечное… Нет, не существо даже, а нечто безжизненное, висевшее, как марионетка без ниток. Всё в пятнах… Это же кровь! А это? Господи, пуповина!
Зазвонил телефон.
– Что это?
Аня смеялась. Повторил:
– Что это?
– Не что, а кто.
– Ну я понимаю. А кто снимал?
– Да сама же Маревич! А руки, наверно, акушерки, санитарки, я не знаю.
– Как-то она висит…
– Ну она же только родилась. Ты пуповину-то видел?
– Да уж… Слушай, маме позвони, а? А то мне с работы неудобно.
– Ладно.
Он дал отбой и тут только, подняв голову, заметил, что около его стола стоят полукругом Жанна, Алла, третья верстальщица Даша, Тамара, Катя, три коллеги-редактора: Люба, Зина и Витя, Лера из распространения и еще четыре женщины, чьих имен он не помнил.
Все разом загалдели. На шум выскочил из своего закутка Олег. Он тоже не уходил, чтоб сразу, как файл будет готов, отправить его в типографию.
– Что за шум, а драки нету? – спросил Олег.
– Дима стал дедом, – ответили ему.
– Второй раз, – гордо уточнил Дмитрий Михайлович.
– Ну беги за бутылкой, – пошутил Олег.
– Завтра отметим, – всерьез ответил Дмитрий Михайлович.
Где-то в электронных глубинах компьютерного мозга продолжал собираться очередной номер журнала «Пионеры-бумси», на страницах которого вели непримиримую борьбу силы вселенского добра и не менее глобального зла. А его создатель сидел в окружении коллег и блаженно улыбался.
– Ну ты, Дим, даешь, – говорили коллеги. – Тихушник такой! Никому ни слова. И сам спокойный, как будто ничего не происходит.
– А что? Я должен был бегать, кричать всем: «Лена рожает! Лена рожает!» – так, что ли?
– Нет, но хотя бы волновался как-то. Сидит себе, правку вносит. Штирлиц прямо какой-то. Характер нордический, выдержанный.