На выручку снова пришёл Клаус Бриц. Он молча взял солдата под локоть, протащил сквозь галерею – скульптуарий? графские развалины? – штабных и усадил в мягкое как зыбучий песок кресло, в глубине стратегической залы.
– Счастлив вам сообщить, что жених на месте!
Кресло стояло перед странным, похожим на обрезанный по краям блин, возвышением. Чем-то оно напоминало алтари, на которых гвардийские рыцари плясали бесполезные жертвы предавшимся Иудефъяку богам, но было существенно шире и приземистей. По нему можно было ходить – три-четыре шага, почти как в рыцарской камере-одиночке…
Сбитый с толку – ни о чём подобном ему не говорили – Рыжий не заметил, как следом за ним вошли полковник Хёнинг, сержант Петер, а с ними отобранные рядовые солдаты, коим разрешили присутствовать на церемонии. Они быстро смешались с солдатами, точно также отобранными из других полков, и представителями службы государственной обороны, что пытались должным образом расставить вошедших промеж генералов и полковников так, чтобы итоговая картина знаменовала единство героев Милитарии.
Впрочем, Рыжий не заметил бы и большего – он увидел генерала Санрэя.
Он сидел наискось от странного возвышения, за одним столом с премиор-генералом Модестом Макри и незнакомым пожилым полковником с митисийского фронта – тот морщился и дёргался, как будто какой-нибудь Хнас подбросил ему в платье иглу. Поймав взгляд рядового, Санрэй подмигнул, что заставило Рыжего зардеться девушкой и поспешно отвернуться к возвышению. Рядовому было невыносимо стыдно смотреть в глаза генералу, ведь ранее он, вслед за сержантом Петером и полковником Хёнингом, считал его репутацию дутой, и уверовал только третьего дня, побывав в окружении.
Это Санрэй исправил ошибки ещё одного своего соседа генерала Эдмунда, спас “победоносный” и “стойкий” полки и вывез уже потерянное парриками сражение.
Да, теперь Рыжий мог бы рассказать (если бы мог!) скептикам как это было. Шипастые панцири рыцарей сжали полк так плотно, что пленником их оказалось даже зрение – не было просвета среди врагов. Не торопясь, гвардийцы наваливались на братьев Рыжего по нескольку за раз – так собаки рвут на части медведей. Сам Рыжий, полковник Хёнинг (он всегда сражался впереди, вопреки возрасту), сержант Петер, Хнас и другие могли только отбивать сыплющиеся со всех сторон удары, – пистолеты онемели, разряженные, смолкли