– Эриен! Эриен, ты здесь?
Он непроизвольно дернулся. Тот, кто его позвал, не повышал голоса, но не смотря на это, даже сам
звук речи был ему неприятен! Он предпочел бы сейчас никого не видеть…
– Эриен, – говоривший подошел к нему почти вплотную. – Мне очень жаль тебя тревожить. И все же, я знаю…
– Нет, не знаешь, – перебил его Эриен. – Что ты можешь знать об… – тут он запнулся, подыскивая подходящее слово, однако так его и не нашел.
Пришелец протянул к нему руку. Коснулся пальцами волос и щеки. Волосы Эриена были влажными, щека – очень бледной и холодной, как брюхо очищенной рыбы. И глаза его казались рыбьими: пустыми, холодными и бесцветными, с застывшими темными зрачками…
– Эриен, тебя не так часто просят, – проговорил пришелец. – Последний раз это было пять лет назад и с тех пор, никогда, ни разу, мы тебя не просили.
– Да, – согласился Эриен. – И что?
– Теперь мы просим.
Эриен не ответил. Он молча оперся на протянутую руку и они отправились вниз, в святилище.
Вторая ночь полнолуния, ночь Предсказаний и Пророчеств вступала в свои права: с каждым часом ее луна наливалась золотисто-кровавым светом, обретая все большую силу и могущество.
Эриен запрокинул голову, вглядываясь в волшебный свет и стараясь запечатлеть его в памяти: ведь стоило ему только впасть в транс и его сознание словно растворялось в кромешной тьме: без малейшего звука, без малейшего движения и, конечно же, без малейшего проблеска света.
Эриен забывал все, даже свое имя, и только одна мысль-воспоминание о золотисто-кровавом свете возвращала его назад: к жизни, к храму, к народу своему и…к Ней. К Ней, к Владычице Небесной, чья милость и чье покровительство сделали его тем, кем он был и кем оставался: Пророком.
Как ожидал Эриен на площадке святилища ветер оказался куда более резким и холодным, чем наверху. Пророк натянул капюшон, запахнулся в плащ и то же самое, почти одновременно с ним, проделал его сопровождающий. Зато человек, ради которого сочли нужным потревожить Эриена, не замечал ничего: ни холодного ветра, ни самого пророка. Погруженный в размышления, он стоял прямо и неподвижно и его взгляд был устремлен вглубь святилища, туда, где догорали факелы.
Эриен остановился возле него. Сказать, что он был удивлен, это ничего не сказать! К тому же кроме удивления пророк так же испытывал разочарование и гнев. Единственный, кто мог обратиться к нему с просьбой заглянуть в будущее, был правящий князь его племени. А этот гость храма им не был!