Также, как и «зимняя», точка отсчета «весеннего» нового года в жизни наших предков отмечалась как сакральная переходная дата, определявшая весь предстоящий период. Новец – молодой месяц, появляющийся в некоторые годы после окончания Масленицы, но до весеннего равноденствия, относится к «вставным» как дополнение, выравнивающее лунно-солнечный календарь: "… интеркаляция могла согласовываться и со сроками весеннего и осеннего равноденствий" (Гусев В. Е., 109, с. 141). Последующее «установление» Нового года с 1 марта, 1 сентября или 1 января носило только точку отсчета очередного года линейного времени, отличавшегося от архаичного – "кругового".
Это отсюда, из Мартовского Новолетия, перейдёт сначала в сентябрьский, а затем и в январский Новый год Овесе́нь, – святодень начала Новолетия и встречи Весны. "Авсень, или Овсенъ (Ряз. и др.) старинный Русскій праздникъ. Весь смыслъ его решается словомъ: „Овесень“, то естъ, названіемъ перваго праздника весны, и съ темъ же вместе указаніе на день древняго нашего новаго лета (года), торжествовавшагося, какъ и следуетъ по законамъ природы, первымъ днемъ Марта, самымъ началомъ весны. Наше Православіе еще и доныне сей день чтетъ торжественнымъ празднованіемъ Святой Евдокіи [1 марта в ст. стиле]" (Макаровъ М. Н., 110, с. 4). При этом весеннее равноденствие (в старом стиле) приходилось на 8—10 марта. Наступление Новолетия по весеннему календарю иногда совпадает с равноденствием (Возрождением) или наступает сразу после него, что отразилось на смешении обрядов и привело к постепенной утрате сакрального смысла каждого из них. "Надобно заметить, что весенние обряды разсеяны между обрядами разныхъ праздниковъ въ честь стихійныхъ божествъ, праздника Коляды, Красной горки, особенно Щедраго вечера. Перенесеніе ихъ на Щедрый вечеръ совершилось очень естественно, когда новый годъ перешелъ съ марта на январь" (Знаменский П. В.: "Очерки изъ исторіи Славянской мифологіи", 111, с. 58).
Древнейший солнечно-лунный календарь, отсчитывающий начало нового года с первого новца после зимнего солнцестояния относился к доаграрному периоду жизни наших делёких предков. Вся обрядность строилась вокруг женского Божества – Великой Матери, прародительницы всего живого, отчего особое внимание с сакральным подтекстом уделялось молодым девушкам. Постепенный переход к земледелию сдвинул начало нового года, «привязал» его к весенним полевым работам, однако то же внимание к ним, а особенно – к «молодухам» сохранилось и в масляничных обрядах. Усиление роли мужского начала в жизни общин обусловило выход на первый план мужских Божеств. Переплетение мужского и женского сохранилось на протяжении всего года, на всех праздниках, практически дублируя друг друга в одни и те же важные временны́е моменты.