— Если остались силы на безобразия, значит, и репетицию выдержишь, — констатировал пришелец. — Поднимайся и следуй за мной. И не заставляй себя упрашивать, со мной этот номер не пройдет. Капризы оставь при себе.
Не дожидаясь ответа, он вышел в коридор.
Поколебавшись секунду, я последовала за ним. Не то, чтобы мне очень нравилось подчиняться, но его поведение говорило о том, что он не привык бросать слов на ветер. Еще наденет намордник и станет водить на привязи. С него станется.
Преодолев длинный коридор, мы оказались в просторном зале, застеленном мягкими матами. В углу валялся реквизит: кольца для жонглирования, лестницы, веревки, металлические катушки, еще какой-то хлам.
— Летаете на межпланетных кораблях, а атрибуты для выступлений используете доисторические, — я не удержалась от едкого замечания. — Совсем как в цирке землян…
— Это ты еще не видела гладиаторских боев и драк без правил, — неожиданно согласился желтоглазый. — Но мы не выступаем с такими номерами. Я щажу своих ребят. Стремлюсь, чтобы во время выступлений риск получить травмы был минимальным.
Мне стало интересно: меня он тоже относит к «своим ребятам»? Или с бесправной землянкой можно творить, что заблагорассудится?
— А женщины в вашей… труппе есть? — я не сразу подобрала нужное слово. — Может быть, буфетчицы, гардеробщицы… подружки?
Он посмотрел так, словно я была пустым местом.
— Ты не женщина, — заявил и встал в центре зала. — Ты животное, дикое и агрессивное. Не забывай об этом.
Взмах кнута стал сигналом к началу представления. Наверняка этот желтоглазый трюкач понимал, как действует на меня эта вещь. Точно красная тряпка на быка.
— Что ты хочешь от меня? — спросила я, внутренне закипая. — Прыгать вокруг тебя? Пытаться напасть? Как должно вести себя агрессивное животное — скажи, потому что мне это неизвестно.
— Начнем с прыжков! — скомандовал он.
И плеть опустилась возле моих ног. Я отскочила. Новый удар — прыжок. И так множество раз.
Словно загнанный лисом заяц, я прыгала по матам. Падала и вновь поднималась. Циркач ударял плетью так, чтобы не задеть, но даже редкие искры обжигали кожу босых ступней.
Движения мои становились все медлительнее, а реакция слабее. Перед глазами все завертелось, точно в голубом калейдоскопе.
Кнут ударил возле моей головы, ослепляя ярким светом. Я закрыла лицо ладонями и плюхнулась на мат. По привычке, выработанной на борту у пиратов, подтянула колени к груди. Работать дальше не могла и приготовилась получить удар кнутом.