Хирург не спешил. Он перебрал какие-то бумаги, сунул их в стол, снял очки, помассировал уставшие глаза.
– Сколько лет вашей дочери? – спросил он, не поднимая взгляда.
– Восемнадцать.
– Несчастная любовь?
– О чем вы?
Врач тяжело вздохнул и водрузил очки на нос. Поколебавшись, он объяснил:
– Ваша дочь выпила уксусную эссенцию. В результате – химическое повреждение желудочно-кишечного тракта, острая почечная недостаточность… Крайне болезненный способ самоубийства.
Жуткое слово резануло, как нож по живому. Я затряс головой:
– Нет, Юля не могла. Что вы несете! Это невозможно. Дочь радовалась жизни, строила планы, на днях ей выпала большая удача. Да она… у нее все только начиналось!
Гелашвили выдернул бумажную салфетку из коробочки, протер ею лоб и невнятно пробормотал:
– Издержки профессии.
– Ну, знаете ли, а это вас не каса… – Я осекся. Не помню, чтобы я упоминал о профессии дочери.
– Касается. К сожалению, чаще, чем хотелось бы. Я – хирург, и постоянно наблюдаю, как обрывается безмятежная жизнь. Человек не видит, не слышит, что рядом пропасть: шаг в сторону – и он в полете. Разобьется или выкарабкается… – Гелашвили изучил скомканную салфетку в руке, словно она символизировала то, во что превращается спокойная жизнь после опрометчивого поступка.
– Нет. Самоубийство исключено, – с обидой в голосе заявил я. – Так даже думать нельзя про нашу Юлю. Она, она… Вы ее совсем не знаете.
– Тогда ей кислоту подлили.
– Кто? За что?
– Я врач, а не следователь. Пострадавшую привезли из ночного клуба «Гонконг» на «скорой». Повезло, что вовремя. Мы успели многое, но внутренние повреждения достаточно серьезные.
– Где Юля? Я хочу ее видеть, – я вскочил на ноги.
– Сейчас нельзя, – жестом остановил меня хирург. – Девушка в реанимации. Она без сознания.
Я медленно опустился на стул.
«В реанимация, без сознания», – неужели эти ужасные слова о моей дочери? Какое, к черту, самоубийство? Еще вчера…
Да что «вчера», буквально сегодня вся наша семья была счастлива. Исполнилась многолетняя мечта – мы сменили тесную квартиру в пятиэтажке на новенький просторный таунхауз. Домик, как с открытки. Фасад из красного кирпича, словно перекочевал в Подмосковье из старой Англии. Перед входом лужайка и место для двух автомобилей, внутри два этажа с отделкой и дополнительный мансардный этаж. И это чудо недалеко от Москвы: пятнадцать минут по Новорижскому шоссе. Живи и радуйся!