Как-то мы напились с Каримом после работы, и я спросил, почему он, в свое время толковый, даже известный журналист, не уехал в Москву. «Семья. У меня первый в двадцать два года появился. А когда пригласили в Москву, жена вторым была беременна. Так и остались». После моих расспросов Карим загрустил, заказал еще водки, потом приставал к туристкам из Чили, умолял меня, чтобы мы пригласили их ко мне домой, а после заявил, что я безнадежен и в шестьдесят лет закончу свою карьеру в местном «…», где я уже работал.
Карим говорит, что не уходит из журналистики потому, что эта работа дает хоть какие-то гарантии не быть обосранным любым негодяем. По крайней мере, не быть обосранным безнаказанно. «Тут ты вроде как имеешь доступ к важным людям и, случись что, можно обратиться», – уверял меня Карим, сидя в баре и продолжая пялиться на чилиек. «Сой примэ периодиста!» – кричал он одной из них в ухо, когда мы все-таки подсели. В тот вечер Карим был настолько пьян и нелеп, что ему не помог бы даже чилийский посол.
Правды в этом ремесле не найти, если она была здесь или в каком-то другом ремесле. Денег у рядового журналиста тоже никогда не было. Более или менее приличные заработки даются ценой тринадцатичасовых рабочих дней и, на длинной дистанции, разрушением здоровья, личной жизни и всех грез.
Меня в этой ситуации спасает призрачная надежда на то, что мою книгу опубликуют. Что будет дальше, я не знаю.
И вот я открываю файл на своем компе и начинаю перечитывать:
Этот город похож на девушку, и каждый раз, когда я об этом думаю, мне на ум приходят совершенно разные образы.
Вот подъехала машина, открылась дверь водителя, следом – пассажирская, вышла дама, укутанная в шубку. Никто не подбежал и не помог, вышла сама. Пара направилась к ресторану – они периодически здесь бывают; мужчина отбил снег с подошвы ботинок и открыл спутнице дверь.
Зайдя внутрь, он остановился поговорить со знакомым, а она пока высматривала, где получше устроиться: у окна дует, ближе к бару – проходной двор.
Девушка счастлива, точнее, ее ничего не беспокоит. Он заботлив, к тому же их родители давно работают вместе, так что союз подкреплен, как говорит папа, со всех сторон. Чужих в ее жизни нет.
Пока мужчина говорит, девушка смотрит в окно, откуда видно зеленый дом, стоящий напротив ресторана. В детстве бабушка или, что реже, мама приводила ее сюда. Тут покупали краски, а потом возвращались домой. Бабушка что-нибудь готовила, пока девочка рисовала. Раньше она мечтала стать известной художницей и чтобы ее картины висели прямо на улице, украсив не только их дом, а весь город. Но отец настоял на юридическом факультете. Ничего интересного, тем более что работать по специальности она не планирует. После диплома жизнь превратилась в один продолжительный отпуск, внутри которого ежедневные посещения спа-салонов и спортзала кажутся ей работой.