Быстрыми шагами, Аля приближалась к подъезду и, вот-вот, должна была войти в него, но какая-то неодолимая сила заставила её на секунду замешкаться и оглянуться. По улице шёл высокий мужчина в военной форме, он удалялся, и видна была только спина. Аля прислонилась к дверному косяку, руки её дрожали. Эту спину она узнала бы из тысяч, нет, из миллионов других спин.
Она рванулась и пошла за этим человеком, ноги сами понесли её, как когда-то давно, в сорок третьем. Она шла, а спина удалялась, тогда она пошла быстрее.
Сердце сжалось в маленький комок и стучало, казалось, у самого горла.
Она уже бежала, загремел, откатившись, бидончик, и раскрылся бледным молочным пятном на сером булыжнике мостовой.
Она бежала, ноги стали ватными, глаза застилала пелена, она бежала.
Она бежала уже давно, дни сменялись днями, месяцы пролетали – она бежала…
Она бежала сквозь эти дымные годы, смерть и могилы…
Она бежала сквозь одинокие, проплаканные, бессонные ночи, искусанные губы, ногти, впившиеся в ладони.
Она бежала от постылого человека, ставшего её мужем…
Она бежала к тому, кто живой или мёртвый, но остался для неё навсегда единственным.
Вместо дыхания – свистящие хрипы, вот, он уже близко, ещё немного… больше нет сил, ещё шаг… всё, чёрная мгла опустилась…
Мужчина обернулся и едва успел подхватить потерявшую сознание Алю.