Пришлось рассказать. Всё, кроме истории с карнизом. Я не стал это описывать, да и Вера не стала.
* * *
Шкаф весил не так уж и много, двадцать четыре килограмма. Даже если не закрывать балкон остеклением (а это отдельная бюрократическая морока), содержимое шкафа не пострадает при любом буйстве стихий. Не намокнет, не отсыреет, не пересохнет. Он полностью герметичен.
Мы поставили зеркало внутрь (завёрнутое в ткань), заперли массивную дверь, и вздохнули спокойно.
* * *
Сам удивился: вроде столько всего странного произошло за последние несколько дней, а мы ничего не обсуждали, словно происходило вполне обыденное. Дети рассказали забавные истории из сегодняшней школьной жизни, мы показали фотографии поверхности зеркала, и как бы всё. Жизнь шла привычным порядком.
– Костя, – позвала Вера уже ближе к полуночи – ей не спалось, и она решила посмотреть на отснятые фото. Тот самый «штрих-код» оказался мешаниной белых, чёрных и серых точек. Как его нанесли, когда, зачем – неясно. Завтра будем думать, на свежую голову. – Смотри.
Она показывала один из участков под увеличением. Случайно разбросанные точки на этом небольшом участке – на самом зеркале он занимал несколько квадратных миллиметров – при увеличении оказались местами не такими уж и случайными.
Я уже привык к потрясениям, и всего-то потерял дар речи на пару секунд. Перед нами на экране, неровная, но отчётливая на фоне случайного на вид узора, красовалась надпись из двух слов. Выполненная чётким книжным шрифтом без засечек. Два слова.
«It thinks».
Всего день прошёл, а показалось, что неделя. Когда следующим утром дети ушли в школу, и опять никто и словом не заикнулся о зеркале, Вера первым делом открыла то самое фото, верхней левой части подложки.
Надпись «It thinks» никуда не делась.
– Всё надеялась, что это приснилось, – призналась Вера. – Костя, я не верю в магию, всё такое. Прости, если что. В мистику не верю. Как это можно объяснить? Должно же быть объяснение! Только плечами не пожимай!
Я пожал плечами. Машинально.
– Извини. Давай попробуем рассуждать логически. Самое простое объяснение – это всё сон.
– Одинаковый у всех, – проворчала Вера. – «Матрица», то есть. Не пойдёт. Это всё равно не проверить.
– Ну, значит, розыгрыш.
– Вот в это я бы поверила, – вздохнула Вера, – если бы не видела, как оно залечивает трещины. Но вот чтобы ты, или кто-то ещё, тайком от нас развинчивал зеркало и наносил ту надпись. Это каким Левшой надо быть?! И зачем, самое главное?