Вера кивнула в третий раз.
– Мне нравится этот план. – Она завела двигатель. – Тогда ты придумываешь, чем отвлечься.
* * *
Домой мы вернулись во втором часу ночи. Вышли из машины и внезапно решили прогуляться. Долго гуляли под яркой жёлтой луной – и, признаться, чихать я хотел на предупреждение опасаться темноты. Просто гуляли, держась за руки, и были счастливы.
Аня дремала в кресле. Видимо, её разбудили кошки: и Плюшка, и Герцог пришли ко входной двери и сели, недовольно жмурясь: «Ну и где вас носило, люди? Почему всю жизнь нарушаете распорядок?».
– Мама? Папа? – Аня не сразу сумела подняться на ноги. – Всё хорошо, да? Хорошо?
– Всё хорошо, милая, – улыбнулась Вера, и обняла дочь. – Иди-ка спать. Мы потом расскажем.
– Но с Машкой всё хорошо, да? Вы видели?
– Мы видели, – кивнула Вера и встретилась взглядом со мной. Ну да, видели. – Она здорова, хорошо себя чувствует. Не переживай.
Аня улыбнулась со счастливым видом, и побрела в свою комнату. Чуть не ударилась головой о дверь, по дороге. Вера покачала головой, и улыбнулась.
– Ума не приложу, что ей сказать. – Она принялась снимать уличную одежду. – Просто ума не приложу.
– Правду, – предложил я. – Столько всего уже случилось…
Вера приложила палец к моим губам.
– Сегодня – ни слова больше. Всё, начинай думать, как меня отвлечь! Ты обещал!
* * *
Удивительно, но я проснулся, как всегда рано, то есть спал всего полтора часа, а чувствовал, что выспался. Вера открыла глаза, счастливо улыбнулась, и потянулась.
– Я выспалась, – сказала она удивлённо. – Надо же. Тебе кофе, как всегда?
Дети ещё раз расспросили про кошку, но подробностей не требовали. Да, когда мы уходили из клиники, Машка выглядела и чувствовала себя хорошо. Больше с нас ничего не спросили, и так было понятно, что кошке необходимо лечение, потом те же прививки и всё остальное. Аня согласна ждать – если потребуется, то ждать долго. Это замечательно, когда не приходится либо говорить несусветную правду, либо правдоподобную ложь.
– Знаешь, – сказала Вера минут через тридцать после того, как мы дописали «секретные материалы» и сидели, вчитывались, проверяли, что ничто не упущено. – Я думала, что если увижу что-нибудь невероятное, совсем невозможное, то или убегу подальше, или в уголок забьюсь. В детстве меня дразнили трусихой. А вчера даже не раздумывала. Вот понимала, что не могло этого быть, а всё равно не раздумывала. До сих пор удивляюсь. Значит, что-то похожее ты видел раньше?