Еще, немного, еще совсем немного.
– Пожалуйста, шепчу, хныкаю сквозь стон, облизывая языком пересохшие губы.
– Тогда скажи Деймону, чтобы остался. Скажи ему, что он лишний!
Спасибо, что присоединились к чтению! Ваша, Малена ^_^
Глава 6. Деймон
Даже не знаю радоваться или огорчаться беспечности друзей. Не закрыть двери и даже элементарные заклинания оглушения поставить так, что любой мало-мальски сильный волшебник сможет его снять.
Хочу отодрать друга от Лиз, пнуть его под зад, чтобы его руки больше не смели дотрагиваться до такого желанного тела.
И я бы так и сделал, но вижу как изгибается сама Элизабет, как приоткрывает нежные губы, как тихие, еле слышные стоны срываются с мягких, сочных губ.
Такой я не видел ее никогда.
Такой предстает она перед Мэттом, который даже не пытается насладиться даром, смаковать его, а просто грубо втирается ширинкой в ее промежность, оставляет отметины на нежной, полупрозрачной коже. В этом мягком свете кажется, что она сияет и блестит от пота.
Несмотря на ревность и желание отвернуться, я не мог не смотреть на то, как Лиз закатывает глаза от удовольствия, когда рука Мэтта пробирается между их тесно прижатыми телами, не мог не смотреть как нежные тонкие пальчики любимой сжимают ткань рубашки. Не мог, потому что так легко представить, как все это делаю я.
Или даже… мы с Мэттом вдвоем. Такие порочные мысли возникали всего раз или два, но были погребены под тоннами стыда и других ответственных эмоций.
Я теряюсь в собственных фантазиях, а в следующий миг вижу как Внезапно Лиз отталкивает Мэтта, да еще так сильно, что тот просто валится с узкой кровати.
В чем дело? Сделал больно? – думаю я, уже готовый взорваться гневом и вломить другу, но вдруг замираю, слыша разговор.
– Мэтт! Ну сколько можно! Я устала повторять. Он не должен оставаться один! Он хочет ехать!
– Да не будет он один! У него есть мои родители! Джоанна! Вся Британия молится на него! – не сдается Мэтт, лихо поднимаясь на ноги и снова наступая на подругу.
– Они ему никто! Уж прости, Мэтт, – тут же примирительно она говорит, когда он обиженно напрягается. – Я уважаю твоих родителей! Но они все ему никто. Мы его семья, а он – наша.
Я почти млею от удовольствия, когда слышу столько тревоги и нежности по отношению ко мне. На моем лице неосознанно расцветает улыбка, которая, впрочем, быстро исчезает, когда я вижу как сама Элизабет двумя руками обхватывает напряженное лицо Мэтта и нежно целует в губы.