Странный человек подошел к ней и заявил: «Я не славянин» (I am not Slavic). Многие параноики начинают разговор с такого рода утверждений – для них они имеют жизненно важное значение, хотя остальным людям могут казаться странными.
– А я вас так не называла, – ответила она, стараясь успокоить его.
– Но это я! – парировал странный человек и сразу же вырос в ее понимании от параноика до параноидального шизофреника.
– Тогда почему вы это отрицаете? – резонно спросила женщина и начала «обращаться» с ним очень осторожно.
Каждый, кому приходилось разговаривать с шизофрениками, знает, как чувствуют себя оба участника подобного разговора. Общение с поэтами обычно не причиняет такого беспокойства.
В дальнейшем читатель заметит, что у этого коммуникационного сбоя гораздо больше схожести со многими известными политическими, религиозными и научными дебатами, чем нам обычно кажется.
Пытаясь свести к минимуму семантический шум (и зная, что не смогу избежать его совсем), я предлагаю своего рода исторический глоссарий, в котором объясняется «технический жаргон» этой книги. Я надеюсь, из него станет ясно, что я не придерживаюсь ни одной из точек зрения, которые оспариваются в традиционных (доквантовых) дебатах, постоянно раздирающих академический мир.
Экзистенциализм берет начало от Сёрена Кьеркегора. Для него это слово означало: 1) отказ от абстрактных терминов, столь любимых большинством западных философов; 2) предпочтение определительных слов и понятий в отношении конкретных индивидуумов и их конкретного выбора в реальных жизненных ситуациях; 3) новый хитроумный способ защиты христианства от нападок рационалистов.
Например, фраза «Правосудие – это когда люди стараются как можно точнее исполнять волю Божию» содержит в себе как раз ту абстракцию, какую экзистенциалисты считают помпезной тарабарщиной. Кажется, что-то сказано, но если вы попытаетесь рассудить какое-то дело, руководствуясь только этой фразой, то обнаружите, что она скорее запутывает, чем помогает. И вам захочется чего-то более практичного. Даже фраза «Правосудие в принципе может свершиться, когда суд искренне пытается мыслить непредубежденно» вряд ли удовлетворила бы экзистенциалиста. А вот предложение «Люди используют слово «правосудие», чтобы обосновать оскорбления, которые они наносят друг другу» звучит уже вполне приемлемо для экзистенциалиста-ницшеанца.