Я понимаю: ты, читающая эти строки и родившаяся в двухтысячных, думаешь: «Если у тебя было столько вопросов, почему же ты их просто не погуглила?» Well[2], если спросить мою маму, она ответит, что «Гугл» не знает всего.
Именно так она заявила, когда однажды я возмутилась необходимости готовиться к какой-то глупой проверочной работе по истории, на которую мне было плевать: если нужно было найти информацию о Французской революции, я просто ее гуглила. В тот день мама немного упала в моих глазах. И все же я сомневаюсь, что «Гугл» – хорошая идея для подростка: в моей средней школе слово «пенис» было самым популярным запросом в истории просмотров фотографий на школьных компьютерах.
Потом, в седьмом классе, перед нами совершенно неожиданно отворился ранее неизвестный шкаф с выходом в Нарнию, который прятался под названием «биология». Нам рассказали о хромосомах XX и XY и о том, что сперматозоид оплодотворяет яйцеклетку, а неоплодотворенная яйцеклетка выходит из организма представительницы женского пола. Как раз в этот момент кого-то из учеников осенило: «Стоп, секундочку, это же менструация, да?» – на что половина класса залилась тринадцатилетним, кипящим гормонами гоготом. Учитель пожал плечами и немного смущенно сказал: «Ну да, это и есть менструация».
Теперь я знаю, что такое менструальные боли. Теперь. После двух обязательных 15-минутных лекций в школе о том, что испытывает половина населения Земли».
Однако это случилось через полгода после того, как у меня начались первые месячные. Я уже тогда понимала, почему в течение шести дней каждого месяца у меня течет кровь из вагины. Брошюра, доставшаяся мне в средней школе, практически развалилась: я зачитала ее до дыр. Я прекрасно знала, что месячные – это когда слизистая оболочка моей матки говорит «пока», потому что яйцеклетка, плавающая внутри, не оплодотворилась. Использовать прокладки было самой банальной вещью на свете, и, хотя я еще не решилась тогда на тампоны, все равно знала, что они бывают разных размеров и что надо остерегаться синдрома токсического шока.
ЭТО ТРЕБУЕТ ВРЕМЕНИ
Сейчас, когда я пишу эти строки, мне двадцать лет. Теперь я знаю, что такое менструальные боли. Теперь. После двух обязательных 15-минутных лекций в школе о том, что испытывает половина населения Земли. После семи лет. Восьмидесяти пяти менструальных циклов. Девяти, если не больше, веселых роликов на «Ютьюбе», снятых по просьбе растерянных подростков, которые боялись, что с их месячными что-то не так, думали, что умирают от какой-то таинственной болезни, и для которых я была всезнающей школьной медсестрой. Сейчас я наконец-то знаю, откуда каждый месяц берется ощущение, как будто нечто выкручивает мою матку на сто восемьдесят градусов.