- Нет. За то время, пока я в нашей
роте, мне только мимо проезжать доводилось, - пожал плечами Санька.
– А чего хреновое-то?
- Раньше бандюки его часто для своих
разборок использовали. Стройка уж несколько лет заморожена, с тех
пор, как компания обанкротилась. Что можно было, местные еще в
первые годы растащили по-тихому, остался только остов
недостроенного здания, да котлован под нулевой уровень второго.
Здоровенная такая ямища, как снег сойдет, всегда на пару метров
затопленная стоит, а как подсохнет, минимум один труп находят, а то
и несколько. Нормальные люди туда уже давно не ходят, даже пацанва
местная, а вот для всяких темных делишек там самое удачное место во
всей округе. А сейчас, поговаривают, и вовсе кое-кто похуже
кучкуется, пару раз даже фээсбэшники каких-то мутных типов брали,
чуть ли не террористов. Короче, Сань, гиблое место, который год
обещают зачистить, а воз и ныне там.
- Ого! Я и не думал, что подобные
места еще в городе остались, - хмыкнул Локтев. - Прямо, девяностые
какие-то…
- Остались, куда ж им деться. Так
что, проверять надо очень осторожно... Ладушки, еще пару минут, и
будем на месте.
Свернув на скудно освещенную улицу,
застроенную доживающими последние годы хрущевскими пятиэтажками,
патрульный автомобиль погасил проблесковый маячок и, проехав еще
метров сто, остановился возле забора, ограждающего заброшенную
строительную площадку. Свет фар высветил исписанные граффити серые
бетонные блоки, в одном из которых темнел приличных размеров
пролом, кое-как затянутый проволокой. Никакого смысла в этом не
было, поскольку одна из секций забора, расположенная десятком
метров правее, оказалась и вовсе поваленной, открывая свободный
проход на территорию стройки.
- «Байкал», ответь «восемьсот
четвертому».
- «Байкал» на приеме.
- Мы на месте. Пока тихо.
- Принято. «Восемьсот четвертый», я с
«Енисеем» связался. Сняли «девятьсот пятидесятого» с Ленинского
района. Будет у вас минут через десять. Как понял?
- Понял. Водитель встретит.
- Они запросят, как на подходе будут.
Будьте внимательнее.
- Принято.
Оставив Лапина у машины, патрульные,
надев в дополнение к бронежилетам шлемы, до того мирно лежащие в
багажнике (обычно их не использовали, оставляя валяться в машине
или вовсе «забывая» получить, однако сейчас случай был, похоже,
все-таки, особый), осторожно двинулись вперед. Дверцами,
разумеется, не хлопали – ночью звук далеко разносится. Подходя к
забору, Локтев глянул на самого молодого члена экипажа - сержанта
Сидорова. По характерному блеску глаз и неуверенным движениям,
Александр понял, что тот прилично напуган.