Кстати, а где, собственно говоря, те
самые БАОшники, которых они предупреждать собирались? По идее, их
хозяйство должно располагаться где-то в районе противоположной
опушки, но сейчас там пусто, ни заправщиков, ни палаток. Зенитчиков
тоже не видать, хоть метрах в ста виднеется брошенная позиция –
можно разглядеть пустой капонир с обвисшими обрывками масксети на
вкопанных в землю кольях. Получается, обслуга уже свернулась и ушла
первой? А летуны – следом?
Продолжая размышлять, десантник
повернул голову в сторону Локтева… и в этот момент загрохотало. Да
так, что Степанов едва не подпрыгнул от неожиданности на месте.
Хотя, конечно, достаточно сложно подпрыгивать из положения лежа с
упором на локти.
Выкатившийся на открытое пространство
полугусеничный бронетранспортер резко затормозил, долбанув по
самолетам из курсового пулемета. Его тут же поддержали огнем
несколько мотоциклов, с похвальной расторопностью
рассредоточившихся по флангам. Парой секунд спустя, подмяв бампером
кусты подлеска, на взлетку выполз еще один темно-серый угловатый
«утюг», тоже присоединившись к обстрелу.
Транспортник начал разбег, однако
шансов у него, как и предупреждал Локтев, не было. Очереди сразу
нескольких пулеметов прошлись вдоль фюзеляжа, дырявя дюраль бортов
и высаживая остекление иллюминаторов, полоснули по крыльям и
двигателям. Правый мотор полыхнул практически сразу, левый еще
работал, из последних сил выходя на штатный режим.
Но высокооктановый авиационный бензин
уже вспыхнул, подожженный трассирующими пулями, и следом за
разгоняющимся самолетом потянулась по траве полоса рваного
оранжевого пламени. Неизвестно, о чем думал в последний момент
жизни пилот, но поступил он, как настоящий герой: резко отвернув,
направил машину в сторону опушки, освобождая взлетку и даря
истребителям шанс спастись. Из так и не закрытой овальной дверцы
посыпались на землю человеческие фигурки, тут же падающие под
плотным пулеметным огнем.
Парой секунд спустя врезавшийся в
деревья «восемьдесят четвертый» взорвался, скрывшись в роскошном
огненно-рыжем всполохе. Рвануло хорошо: от заправленного под
завязку самолета остались лишь застрявшие меж древесных стволов
оконцовки несущих плоскостей да покореженный хвост. Особенно Лехе
запомнилось, как вырванный вместе с гондолой двигатель, описав
пологую дугу, вертикально воткнулся в землю – совершенно
сюрреалистичная картина.