Чик не стеснялся вмешиваться в такие разговоры, переспрашивать, уточнять. Ему нравилось узнавать новое, неизвестное, ему хотелось дружить, помогать, делиться тем, что знал он сам… Порой он так увлекался беседой с какой-нибудь букашкой, что даже не замечал, как за ним наблюдает сосед или соседка, а то и целая ватага деревенской детворы. Не видел он и того, какие у них при этом лица – удивлённые, сердитые, насмешливые, возмущённые: чем это он там занимается?! К действительности его нередко возвращал удар в спину или в затылок – в него летел ком земли или камень, брошенный озорным мальчишкой. Чик оборачивался, как испуганный зверёк. И слышал:
– Эй, дурачина, ты с кем там сейчас болтал?
«Дурачина…» Они всегда так его называли. Даже имя его, кажется, позабыли. Они говорили:
– Слыхали, что дурачина вчера учудил?
Или:
– А наш-то дурачина намедни опять козе зубы заговаривал.
Или:
– Такая умора с этим дурачиной – я слышал, как он уговаривал редис и горчицу не ссориться!
Именно это особенно злило Старшего Брата: Чик ведёт себя не как все, а потому выглядит нелепым и смешным. Чик позорит его! Старший Брат боялся, что люди и его могут счесть таким же дурачиной. И поэтому запрещал Чику рассказывать о беседах с цветами и травами, птицами и насекомыми. А Чик хоть и видел, конечно, что над ним смеются, но думал: если получше объяснить, какие важные и интересные вещи происходят у всех под носом, то, может, они поймут?
«Чего он так разъярился? – думал Чик о Старшем Брате. – Я же не сделал ему ничего плохого! Он говорит, что над ним смеются из-за меня. Но ведь они смеются не потому, что я сделал что-то глупое. Они сами глупы. Почему они возмущаются? Разве так трудно сообразить: всё вокруг живое – деревья, камни, ветры… Значит, они могут говорить. Надо только слушать, и тогда уловишь их язык.
Если я помог разобраться в старом споре стрекозе и муравью, что ж тут смешного? Ведь каждый из них по-своему прав. Живут они совсем по-разному, поэтому им так трудно понять друг друга. В этом-то всё и дело.
Или когда я с соседским ослом занимался музыкой… Почему все решили, что я дурак? Ослы очень музыкальны на самом деле. Только у них совсем другое представление о музыке. И, если хорошенько подумать, чем оно хуже? А они сразу – дурачина!»
Таких примеров у Чика было великое множество. Он в сердцах бросил лопату.