Дракон должен умереть. Книга I - страница 20

Шрифт
Интервал


Забравшись наверх, Генри встал, осторожно ступая ногами по скользкому тесу, оглянулся вокруг – и замер. Выражение «стоять на крыше мира» всплыло в голове – и хотя он стоял всего лишь на крыше башни, зрелище все равно было фантастическое. Серые, разодранные в клочья облака быстро бежали по небу, а под ними расстилались бесконечные просторы, леса и поля, и снова леса, и снова поля, скрывавшиеся в сизой дымке вдали. Генри долго стоял и смотрел. В такие моменты он всегда думал, что сорваться и упасть вниз не очень страшно, – если перед этим ты увидел такое.

Крыша башни начиналась с довольно пологого откоса, переходившего потом в остроконечное завершение. Обойдя примерно треть круга, Генри увидел принцессу. Она сидела, скрестив ноги, почти на самом краю. На ней были штаны, толстая вязаная фуфайка и мягкие сафьяновые сапожки.

– Красиво, правда? – спросила она, не оборачиваясь.

– Красиво, – согласился Генри, подходя и садясь рядом.

– Это ближе, чем пять шагов, – заметила Джоан, наконец посмотрев на него.

– Мы не на аудиенции, принцесса.

Она слегка прищурилась и снова отвернулась.

– Наверное, вы правы.

Они немного помолчали, глядя вперед.

– Что вы делали все это время, принцесса? – спросил он наконец.

Она поморщилась.

– Читала. По большей части. А вы, лорд?

– Тоже. По большей части.

– И больше не ошивались под стенами замка по ту сторону от ворот? – она слегка улыбнулась.

– Нет. И по эту тоже.

Они еще немного посмотрели на небо и землю. Земля выглядела плоской и неправдоподобной. Небо было глубоким и слишком близким, чтобы казаться настоящим.

– Папа не хочет меня отпускать, да? – спросила Джоан вдруг. У нее была странная особенность говорить тихо и при этом очень четко, так что он легко мог разобрать ее слова даже через шум ветра.

– Не совсем… – Генри замолчал и посмотрел на принцессу. Ветер трепал ее волосы, заплетенные в косу и выбившиеся спереди отдельными прядями. Она смотрела прямо перед собой, маленькая девочка, сидевшая на краю крыши – на краю мира, потому что в любой момент, он знал это, она могла раскрыть крылья и переступить навсегда тонкую грань между этим миром – и вечностью.

– Он просто боится за тебя, Джо.

Она вздрогнула и обернулась, и Генри понял, что обратился к ней совсем не так, как полагалось, и даже совсем не так, как следовало. Он назвал принцессу именем, которым несколько дней называл ее в мыслях.