– Не понял?..
– Ты вчера сказал, идёшь гулять. И ушёл: в тапочках, майке, без рубашки и без портфеля. Я за тобой сам закрывал.
– И?..
– Так я тебе потом не открывал.
– Слышь, не пизди, Демосфен.
– Ты без ключей был!
– Ну?..
– Ты как обратно попал? Восьмой этаж же! – я рывком распахнул дверь в маленькую комнату. – Лёх, это ты Юрастому открыл?
– Никому я не открывал, – Лёха нежно, медленно, аккуратно, по стеночке поднимал свои сто пять кило мышц со скрипучего супружеского дивана, – бл-л-лин, а головка-то бо-бо…
– Денежки тю-тю! – скабрезно проорал из гостиной Юрастый. «Во рту – кака», мысленно закончил я.
Притихший Джинн лишь тяжело вздохнул.
* * *
А ведь вчера ничего не предвещало. По крайней мере, для меня.
С утра – понедельник. Отъезд в четверг. Это три дня. В понедельник у Дашутки, во вторник на кафедре, в среду дома – ну, собраться там, с родителями попрощаться на полтора месяца. Всё как у людей, без бега, без спешки, без подпрыгиваний. Всем сёстрам по серьгам.
Но в семь позвонила Светка. Она староста – это раз, и она на восьмом месяце – два. Так и так, выручай, за стипой идти не могу, чуть ли ни госпитализируют – ты в бухгалтерии по списку дублером, так что тебе на Пироговку и ехать, только паспорт не забудь, а то…
У меня что – были другие варианты? Отказаться? Тогда вся группа без стипухи. А на этот раз не только стипендия сразу за два месяца, так ещё и деньги за практику. Значит, все без «большой» стипы и без подъёмных. И что тогда будет? А вот что: Светка – больная и беременная, она ни при чём, а я – козёл. Так что ли?! Нет уж, не дождётесь.
Собрался, бутер с сыром в топку, руки в ноги, ноги в руки, и на Пироговку. Очередь в кассу аж на улицу. Жарко, сил нет. Конец июня, а уже пекло. В Москве такое редко, но тут, видать, повезло. Я занял, следом Ерошкин с «Б»-потока подходит, я ему – будешь стоять? Он – буду. Я тогда говорю: постой без меня пятнадцать минут, оно и так далеко не уйдёт, а я пока квасу схожу тяпну, пересохло всё. Ну и пошёл – за квасом: на Абрикосовском на углу с Погодинкой летом всегда бочку ставят. Иду мимо кирпичного корпуса ВНЦХ – опа, Лёхус выкатывается. Ну, здорово-здорово, ты откуда? – с дежурства в ГБО2, только сдался. Я говорю, молоток, сеструн, он – конечно, осталось пол сменить, и вообще ништяк… Я – зачем? Он: да ебали всю ночь, даже не присел ни разу. Я спрашиваю: квас будешь? Он – ну, пошли.