— Бес попутал, — наконец выдавил из себя хозяин
квартиры.
— Бес попутал, — передразнил его Игорь Николаевич. — Сладкой
жизни захотелось. Не нравятся вам советские товары народного
потребления, на западное тянет. Верно я говорю?
— Так я никому плохо же не делаю, наоборот…
— Как не делаете?! — с совершенно искренним видом удивился
Кистенёв. — Человек купит ваши джинсы втридорога, хотя мог бы
купить костюм фабрики «Большевичка», — выдал он единственное
всплывшее в памяти название. — Получается, фабрика недополучила
энную сумму денег, а наше государство недополучило энную сумму
налогов. А в итоге с этих налогов могли бы быть закуплены лекарства
для простого советского ребёнка, которому требуется неотложная
помощь.
Такого рода спич вызвал у Рыбакова лёгкий румянец, а Игорь
Николаевич продолжил наступление.
— А ведь, наверное, коммунист? Вряд ли беспартийного выпустят в
капстрану.
— Н-нет, комсомолец, — пролепетал Рыбаков.
— Тем более, — уже в душе веселился от несчастного вида жертвы
Игорь Николаевич — Позорите чистое и светлое звание
комсомольца. И увольнением вы теперь не отделаетесь, вам светит
реальный срок. Но, думаю, толку от вас за колючей проволокой для
государства будет немного.
Он сделал паузу, во время которой в глазах дальнобойщика
появились проблески надежды.
— Думаю, если бы вы согласились сотрудничать с Комитетом, это
пошло бы нам обоим на пользу, — припечатал Игорь
Николаевич.
— Я готов, — вытянулся тот в струнку, оставаясь при этом в
сидячем положении.
— Прекрасно, и для начала расскажите, с кем из фарцовщиков ещё
сотрудничаете? Или, может быть, скажете, что Витя Белов – ваш
единственный клиент?
— Нет, не единственный, — после небольшой заминки сознался
Рыбаков. — Я вообще-то ещё и в комиссионку кое-что сдаю, там
нормально дают, только 7% вычитают, но слишком часто появляться с
импортными товарами опасно, думаю, некоторые их сотрудники с вашими
связь держат. Поэтому приходится подключать и местную фарцу. Один
момент.
Он поднялся, прошёл к явно импортной стенке, выдвинул ящик и
вытащил небольшой блокнотик в яркой глянцевой обложке. Тоже
импортный, отметил про себя Кистенёв.
— Вот, — сказал дальнобойщик, протягивая блокнот, — я завёл
отдельную записную книжку с телефонами тех, с кем работаю. Тут
немного, пока семеро, включая Викто́ра, — сделал он ударение на
втором слоге, — я надеялся, что в будущем список будет
пополняться.