– И чтоб кровь была. Крови побольше! – осмелел после такого согласия чиновник.
Кирилл рассматривал свою новую рубашку и ничего не ответил.
– В рубашке родился!.. – ласково заметили сбоку.
– Не забыл про взаимную услугу?.. – напомнил отлученный от дел, вынырнув у Каркушина из-за спины.
– Нет, что вы? У меня, повышенное чувство благодарности к тем, кто хоть в чём-то мне помог. Можно сказать, гипертрофированное чувство!.. Из-за этого я очень выборочно принимаю помощь. Только в крайних случаях.
– Будем надеяться, всё пройдет гладко, – погладив рубашку Кирилла, вздохнул отлученный от дел. – И не ходи ты в этот загс больше… во второй раз…
– Почему?..
Ответ Кирилл не услышал. Послышался звук передаваемых по телевизору новостей, шум волн, спуск воды в унитазе, ещё что-то.
– Очень странная картина явилась мне во сне, – повторил начальник Небесной Канцелярии, отойдя от окна, когда операция по депортации завершилась.
Ретранслятор тут же бросился отматывать назад недавно показанную картину сна. Через помехи мозг в ускоренном темпе вновь стал превращаться в увесистые рога. Но начальник промолчал, и повторять рассказ про сон не стал. Через паузу произнес:
– К чему бы это?..
1
Память, вообще-то, часто откалывает с нами такие штучки, оставляя в сознании лишь фрагменты. Мы просматриваем эти фрагменты, как просматривают книжку в трамвае перед выходом на своей остановке. В зависимости от настроения память тасует эти фрагменты, появляется новая книжка, старую мы уже не помним, и вообще, иногда почти ничего невозможно вспомнить из своей прежней жизни.
Скрипя тросами, поднимавшими тяжелый груз, лифт прибыл на нужный этаж и распахнул двери. Внутри лифта никого не оказалось. Спустя время двери лифта захлопнулись.
И Каркушин распахнул глаза. Он лежал на кровати с разбитым лицом. Потребовалось время, чтобы прийти в себя. Кирилл осмотрелся вокруг, ещё раз осмотрелся. Понимание пришло не сразу. Он жил в этой комнате, когда учился в институте. С тех пор здесь ничего не изменилось. В углу стояли пустые бутылки из-под пива. Они поначалу и смутили. И тут Кирилл обнаружил свою новую одежду:
– Бог мой! Не туда вернули!.. общежитие… время перепутали… Вот тебе и Канцелярия! Небесная. Хорошо хоть, не в утробу… Почему бы ещё раз не прожить этот отрезок жизни?! – Каркушин улыбнулся и сморщился от боли. – Как зубы болят, и нос разбит, – он провел рукой по лицу, ещё больше размазав кровь.