Махмуд даже
рукой по шевелюре провел, чтобы удостовериться, что никакого
светящегося насекомого там нет. Они мчались по трассе среди полей,
могло какое-нибудь случайное чешуйчатокрылое и залететь. Но нет,
среди волос никто не копошился. Никакого пламбоба… Скорее всего это
те самые фантазии сумасшедшей девчонки.
Эх, быстрее
бы от них избавиться!
— Чэрэз
пятнадцать киломэтров «Кабанья тропа». Там вкусно кормят. Но шашлык
нэ бэри, нэ умэют там дэлать шашлык. Вот мой дядя…
— Махмуд,
следи за дорогой, — устало оборвал мужчина и закрыл глаза. — Тропа
так тропа. Поехали.
Обиженный
таким наплевательским отношением, водитель замолк и добавил звук в
шипящей магнитоле. Вот хрен этому парню, а не полное
молчание.
«Белый снег
сияет светом. Чёрные глаза. Осень повернется летом. Чёрные глаза!»
— запел Айдамир Мугу под звуки лезгинки.
Эта песня
немного успокоила Махмуда, и сидящий рядом человек не казался таким
уж страшным. И девчонка сзади… Ну да, немного с придурью, но вроде
бы тихая.
— Как же
резки звуки орочьего языка. Они просто разрывают мой музыкальный
слух. О, будь так добр, многоуважаемый гоблин, заставь замолчать
свою волшебную шкатулку, — раздался сзади голосок.
Водитель
видел, как в усмешке скривились губы пассажира. Ну ладно, кто
заказывает дорогу, тот заказывает и музыку. Пошли они… Вот уже
второй раз Махмуд успел покаяться, что остановился возле голосующей
пары. До деревянного дома с выцветшей вывеской «Кабанья тропа» они
ехали под свист ветра.
Пыльная
кабанья морда – вот первое, что встретило трех людей, когда они
вошли в деревянное пространство кафешки. Казалось, что морда
зловеще ухмылялась и выбирала того человека, на которого рухнет в
скором времени. На правом пожелтевшем клыке блестело алюминиевое
колечко от пивной банки – кто-то из посетителей обладал
специфическим чувством юмора.
Восемь
тонконогих столов с повидавшими жизнь столешницами пустовали в
ожидании гостей. Стулья напоминали скелеты рыб с плашками сидений.
За стойкой бара пялилась в экран телевизора женщина лет сорока.
Волосы на голове напоминали комок спутанной медной проволоки, про
возможное существование талии хозяйка кафе давно уже не
вспоминала.
С кухни
доносился шум льющейся воды и звяканье стекла. Сквозь пыльные окна
проникали солнечные зайчики и лениво гонялись друг за дружкой по
небольшому залу. Пахло кислыми щами и подгоревшей
яичницей.