В начале осени сорок первого дивизию
расформировали, как прекратившую существование боевую единицу.
Не раскрывая глаз, Кобрин глухо
выругался: уж больно типичной для лета сорок первого оказалась
история «его» нынешней дивизии! А сколько еще таких батальонов,
полков и дивизий перемолола кровавая мясорубка приграничного
сражения! Или, правильнее сказать, не сражения, а разгрома. И вот
ведь что обидно - практически везде было одно и то же: внезапность
нападения, неразбериха первых часов и дней войны, отсутствие
нормальной связи между частями и штабами, запаздывающие сведения с
фронта, общая растерянность командования, доводящего до
подразделений приказы, порой полностью противоречащие друг
другу!
Нет, в его времени подобное тоже
встречалось – взять хотя бы ту самую недоброй памяти высадку на
Вирджинии, стоившую федеральным войскам почти полторы тысячи
погибших в течение нескольких суток и в два раза больше раненых, -
но не в таких же масштабах!
Внезапно Сергей ощутил, как по телу
прокатилась, заставив шевельнуться короткий ежик волос, волна
страха… и понимания: елки-палки, а ведь все то, о чем он
только что размышлял – не просто архивная информация, загруженная в
его разум в родном времени! Все это – самая настоящая реальность.
Реальность, в которую он буквально через три с небольшим часа
окунется с головой! Все то, что он привык считать событиями
нереально далекого прошлого, еще НЕ ПРОИЗОШЛО!
И он станет свидетелем того, как все
случится.
Или тем, кто попытается хоть что-то
изменить…
****
Торопливо одевшись и перепоясавшись
портупеей, Кобрин обулся: начищенные до зеркального блеска сапоги
обнаружились под вешалкой. Поскрипывая рассохшимися половицами,
подошел к зеркалу и надел непривычного фасона фуражку с малиновым
пехотным околышем. Вроде нормально, по крайней мере, внешне никак
не определишь, что капитан РККА Минаев – не совсем тот, за кого
себя выдает. И гимнастерка, и головной убор сидели идеально:
чувствовалось, что их носитель – профессиональный, кадровый
военный.
Так, ну и что дальше? Будить
комполка, поднимать тревогу? Пытаться связаться с комдивом,
дозвонившись до штаба дивизии в Суховоле? И что он ему скажет? Мол,
приснилось, будто немцы сегодняшним утром нападут? И он, комбат
Минаев, настоятельно рекомендует немедленно начать вывод войск из
ППД? Бред, в лучшем случае обматерят, посоветовав проспаться, в
худшем – обвинят в паникерстве и арестуют до понедельника,
поскольку в выходной никто с ним разбираться, скорее всего, не
станет. Контрразведчики – тоже люди, которым хочется провести
воскресенье с семьей, а не выясняя, что за блажь пришла в голову
одному из комбатов.