Последние слова
коротышка цедил уже с ненавистью. Близнец-Семка вообще был
существом крайне возбудимым, способным за долю секунды переходить
из одного эмоционального состояния в другое, иногда диаметрально
противоположное. Пожалуй, именно этим он больше всего отличался от
брата, апатичного меланхолика, которого Скоморох считал (возможно,
вполне обоснованно) умственно отсталым.
Ромка тем временем потрошил приваленный к мусорным контейнерам
диван, с мясом выламывая брус и ДВП, и перетаскивая их к фургону.
Металлические пружины и уголки он аккуратно складировал в стеганый
мешок. Скоморох точно знал, что с таким же бесстрастным лицом
Близнец-Ромка расчленял бы человеческое тело. В смысле, не просто
знал. Сам видел неоднократно.
Братья Семка и Ромка различались не только темпераментами, но и
внешне. Вообще-то, они не были близнецами как таковыми. «Близнец»
на самом деле была их фамилия, доставшая от отца, очень любившего
выпивку и женщин, и при этом не жалующего контрацептивы. Несмотря
на высоких матерей, братья унаследовали от папаши нестандартный
рост – намного ниже среднего. Про таких обычно говорят «метр с
кепкой». Для людей сторонних братья действительно могли сойти за
двойняшек. Лишь немногочисленные знакомые Близнецов знали, что на
деле Семка не только выше на три сантиметра, но и на три года
старше.
Сборщики поговаривали,
что братья сами приложили руку к исчезновению своего незадачливого
родителя, однако Скоморох доподлинно знал, что это не совсем так.
По большому счету Близнец-папа никуда не исчезал. По крайней мере,
тело его все еще территориально находилось в пределах Сумеречей. В
их фургончике стоял старый холодильник «Бирюса», вот там-то оно и
лежало. Точнее, то, что от него осталось. Каждый год Семка и Ромка
отмечали день своего семейного воссоединения, и часть папаши
неизменно присутствовала на празднике в качестве главного блюда. В
прошлом году это был гуляш из легких и печени. На вкус Скомороха,
сильно переперченный.
Бригадир принял у
низкорослого Семки растерзанный системник. Покрутил в руках,
прицениваясь.
– Годно, – кивнул он
наконец. – На радиорынке толкнем, по-любому кому-нибудь
понадобится. Поройся еще, там до хрена должно быть… Больнице бабла
отсыпали, они теперь старье тоннами списывают.