– Перестань. Будто я не понимаю.
– Не знаю откуда, но уверена: у меня родился сын, – заявила Лида.
– А ну, подруга, успокойся и вспоминай по порядку, с самого начала. Глядишь, и ещё что всплывёт. Не торопись. Вернись в детство.
Лида вздохнула и, поудобнее устроившись в кресле, вытерла слёзы.
– Ну… Даже не знаю с чего начинать.
– С самых ранних эпизодов, какие сохранились в памяти. Мама, папа.
– Лен, я всё помню до экспедиции, словно произошло вчера. И так же после возвращения. А вот события на Арктуре, хоть убей – стена. Будто и не летала вовсе.
– Лида, не торопись. Давай по порядку. Твоё детство можно назвать счастливым?
– Ну, скорее всего – да. Тогда ведь жизнь воспринималась иначе. Сама знаешь: одно нравилось, другое нет. А вот сейчас уверена: я была счастлива, но не осознавала.
– Ничего удивительного, – хмыкнула подруга. – Мы учились жить, и любое новшество казалось пугающим. Затем привыкаешь к нему, а после не можешь представить, как жил без него.
– Точно, – согласилась Лида и задумчиво продолжила: – Ну, а вообще детство моё было, как и у большинства сверстников: любящие родители, школа, институт…
– Мальчики, танцы…
– Конечно, – усмехнулась Лида. – Куда же без них? Даже встречалась с одним парнем. Лёшей звали.
– Да что ты?
– Ага. Любовь у меня была. Да прошла. Но знаешь, больше помню себя за учёбой. Папа всегда говорил: «сперва заработай имя». Ну, я и старалась. Лена, я мечтала стать профессором, написать книгу. А может и не одну.
– А замуж хотела?
– Я не думала тогда о личном. Вначале нужно…
– Всё ясно, подруга. Так почему удивляешься, что до сих пор нет семьи? Карьера и звания хороши – если жизнь устроена. Но некоторые осознают эти банальные истины слишком поздно, когда тебе под сорок и от одиночества не можешь заснуть по ночам. А биологические часики ведь тикают.
– Точно. До тридцати и не думаешь, что молодость промчится так быстро.
– Ну а после диплома? Ты как—то не рассказывала о той части своей жизни.
– Я закончила универ на «отлично» и мне предложили остаться на кафедре. Может ты знала профессора космогеологии Величаева Константина Гавриловича?
– Не—а. Я же гуманитарий.
– В общем, я с радостью согласилась работать у него. Ведь именно такую жизнь и планировала. И сразу же первая космическая экспедиция. Представляешь? Через два месяца после диплома.