Поскольку сами они ничего не предлагали, то я направил старшину к старосте с просьбой каждый день направлять на заставу 60 свежих яиц, по одному на каждого пограничника. Для села это было совершенно не накладно: может быть, по одному яйцу с двора раз в неделю. Я никак не ожидал, что староста откажет: это, мол, «не положено». Действительно, это было не положено. Но зато мне было вполне положено резко усилить режим на границе.
Обработка огородов у границы, на «нейтральной полосе», была запрещена, резко усилены требования к порядку въезда и выезда из села. Староста решил на это пожаловаться. Надо, наверно, пояснить, что в зоне нашей оккупации действовали два руководящих органа, которые, в общем, не подчинялись друг другу, хотя и были как-то связаны: Группа советских оккупационных войск, которая руководила всеми войсками на территории зоны, и Военная администрация, которая занималась организацией гражданской жизни зоны и которой, в частности, подчинялись мэры городов и старосты сел. Вот в эту администрацию и поехал жаловаться староста. Правда, у него хватило ума не упоминать о нашей просьбе. Он просто пожаловался на то, что выезд из села стал очень затруднительным. Из Военной администрации приехал на заставу какой-то сотрудник в чине майора, чтобы выяснить обстановку. Но я к такому визиту был готов и сказал, что обстановка на границе резко осложнилась, увеличилось число переходов границы, появились в селе незнакомые люди и т. д., и мы вынуждены ужесточить порядок охраны границы. Вмешиваться в военные дела администрация не имела права, так что майор вынужден был передать все сказанное старосте и уехать. На следующий день староста сам пришел на заставу и сообщил, что село решило каждое утро доставлять на заставу 60 яиц. После этого обстановка на границе сразу улучшилась, а весь состав погранзаставы стал ежедневно получать на завтрак по одному свежему яйцу на человека. Труднее было со свежим мясом. Хотелось, чтобы на погранзаставе хотя бы изредка было свежее мясо, но требовать его у жителей села было невозможно. И все же выход был найден. Среди солдат заставы нашелся профессиональный охотник, а в лесах вокруг заставы было довольно много ланей, на которых немцы не могли охотиться, так как у них отобрали и оружие, и лицензии на отстрел. Конечно, лицензий на отстрел у нас тоже не было, но кто на это обращал внимание после войны?