Таким образом, становится очевидным, что модель Б. Губмана – М. Кисселя лишь до известной степени применима к нашему исследованию, равно как и классификация Л. Столовича, где различаются, в частности, социологическая (строка 3-я) и экзистенциалистская (строка 6-я) теории ценности.
Тематически и хронологически узкая формулировка темы обязывает нас искать какой-то другой способ построения плана диссертации. Выходом из этого положения нам представляется следующая классификация видов бытия, на которую, с некоторыми оговорками, ссылается в своей книге В.Д.Губин [48,с.8]:
– бытие предметного мира;
– бытие человека;
– бытие сознания;
– социальное бытие;
– бытие как трансценденция.
Мы не видим препятствий к тому, чтобы настоящая модель, как нейтральная с точки зрения авторефлексии, легла в основу нашей диссертации; необходимо только дополнить ее ценностными предикатами: ценность бытия предметного мира, ценность бытия человека и т. д.
Возможной помехой могло бы здесь оказаться «социальное бытие» (строка 4-я). В самом деле, не является ли авторефлексией экзистенциально – социологическое описание «ценности социального бытия»? Поясним, что в этом контексте под ценностью социального бытия или, к примеру, ценностью бытия сознания, не следует понимать завершенные ценностныетеории или аксиологические описания соответственно социального бытия или бытия сознания. Как об этом говорится выше, в основу диссертации положены работы неспециального характера без ясно выраженных тенденций к реализации системного подхода в исследовании ценности. Напротив, в силу обстоятельств, мы оказались лишены возможности пополнять библиографию малодоступными сочинениями западных авторов, в которых систематически излагаются те или иные теории ценности. Такого рода ситуация вольно или невольно заставляет нас отдать предпочтение версии В.Д.Губина, а это, в свою очередь, позволяет избежать возможных упреков в авторефлексивности.
Впоследствии мы наглядно убедимся в том, что в современной западной философии отдельные аксиологические вопросы разработаны с неодинаковой полнотой. Не задаваясь вопросом о причинах этого явления, отметим следующее. К примеру, известные нам философские тексты предлагают богатый материал по теме: «ценность бытия предметного мира», менее значительный – по теме: «ценность бытия человека», и оставляют почти без внимания такие вопросы как «ценность бытия сознания», «ценность социального бытия» и «ценность трансцендентного бытия». Само собой разумеется, что наше скромное исследование также должно объективно отражать реалии современной философской мысли. В силу сказанного, три заключительных параграфа второй главы должны или оказаться несоразмерно малыми по сравнению с двумя первыми или должны быть вообще исключены из состава диссертации. Бедность исходного текстового материала и соображения cтруктурно-смысловой симметрии заставляют нас сделать выбор в пользу последнего варианта. Еще раз подчеркнем, что такого рода неравновесие не является чьей-либо прихотью; оно обусловлено действием независимых от нашей воли объективных законов.