– Что ж, – подумал он со смирением.– Эта божья коровка заслужила еще немного ласки…
Примерно через час, чувствуя сонную истому во всем теле, Карл Кюла сошел со ступенек особняка Йоганна Боудермюллера, покрутил головой, оглядывая обе стороны пустынной по этому времени улицы, и неторопливо двинулся к своей машине.
В воздухе чувствовалась влага. Ледяной дождь то начинался, то переставал, уже несколько дней. Но сейчас небо очистилось, и над островерхой крышей дома напротив взошла большая красная луна.
Карл завернул за угол и прошел вдоль каменной ограды, откуда кусты протягивали наружу скрюченные пальцы сквозь узорчатую решетку.
Его кофемолочный Форд Модель 18, с белым откидывающимся верхом, стоял в густой тени Сегенскирхе, -подальше от особняка Боудермюллера, чтобы не привлекать любопытствующих взглядов.
Когда он уже тянул руку к никелированной рукоятке, от ограды отделилась небольшая женская фигурка и преградила дорогу. Женщина держала в руке карманный браунинг, – красивая женская безделушка белого металла, удобно помещающаяся в женской сумочке или кармане штатской одежды. Милый блестящий аксессуар, если не знать, что тупорылая пуля калибра 6,35, выпущенная с небольшого расстояния, укладывает человека так же верно, как остроконечная пуля из винтовки Манлихера.
Отраженный свет дальнего фонаря в светлых глазах мерцал, словно два светлячка на неровной морской глади. Черные волосы тускло отсвечивали под луной.
– Негодяй, – сказала брюнетка срывающимся голосом.
Вот женщина, наскоро подумал Кюла, переводя взгляд с мерцающих глаз на еле видимое отверстие ствола малыша-бельгийца. Мой идеал, – невысокая, стройная, грациозная, – не женщина, а пантера с голубыми глазами. Смуглая кожа, короткая стрижка в стиле Чикаго.
Убъет она меня сейчас, ко всем чертям, и все…
Он выставил ладони, как будто они могли защитить от летящей пули.
– Давай не будем делать глупости, Хельга, – сказал он умоляюще.– Я люблю тебя, и ты это знаешь.
– Ты спишь с этой коровой!
Узкий плащ подчеркивал гибкую фигуру с идеальными пропорциями фарфоровой пастушки. Странная штука жизнь, – приходится делать не то, что хочешь…
– Это не значит, что я ее люблю! Да я и не сплю с ней! Меня пригласил Йоганн, ее муж. По делу.
Она зло усмехнулась:
– Ты нужен Боудермюллеру так же, как министру финансов советы сельского счетовода. К тому же мужа Барбары нет в Берлине.