– Ёкарный бабай! – ору я со страху во всю глотку и прыгаю вниз.
Рядом пролетают лебеди, грачи. Чуть ниже воробьи, ласточки, шмели. Ветер в ушах воет, глаза слезятся. Долго летел. Почти вечность!
А потом хрясь! И попал я не только на стог сена. Я попал тютелька в тютельку в саму Роми Шнайдер! Прямо на нее рухнул с высоты лебединого полета!
Она сначала заорала, как бешеная. А потом враз стихла. И глаза закатила. Я с нее сполз и вниз со стога сена ловко соскочил. А вместо меня на стог сена полез Ален Делон. Я еще отдышаться не успел, ко мне подбегает режиссер. И орет, как резаный:
– Ты что, придурок, натворил?!
– В смысле?
– Ты зачем прямо на актрису сиганул?! Она так перепугалась, что у нее шок. Она теперь заикается, понимаешь?! Как теперь я буду снимать эротическую сцену?!
– Так можно же эту сцену на завтра перенести.
– Чего перенести?! Чего ты, придурок, в режиссуре понимаешь?! Ты мне актрису попортил! Она теперь, может быть, до конца своей жизни заикаться будет! А у нее страховка оформлена!
– Какая еще страховка?
– Такая, придурок, от несчастного случая! На один миллион франков! Ты не только меня разорил! Ты весь французский кинематограф разорил, придурок! Вали отсюда!
И тут ко мне подходит Ален Делон. Улыбается и говорит:
– Да не переживай ты так, старик! Все нормулек. Заменят мне актрису. Я, честно говоря, не хотел с ней в эротической сцене сниматься. Мне больше блондинки нравятся.
– А мне-то теперь что делать? Мне же за трюк не заплатят!
– Наплюй! Вот возьми тысячу франков за помощь мне и не заморачивайся. В Париже этих киностудий, как блох на шелудивом кобеле. Сейчас я тебе адресок дам. Режиссеру скажешь, мол, ты от меня. Он как раз кинокомедию снимает. С Пьером Ришаром. Знаешь такого?
– Нет.
– Ну, заодно и познакомишься. Там они снимают кинокомедию с трюковыми эффектами. И им каскадер, такой, как ты позарез нужен!