– Игнорировать это нельзя – ребенку обязательно нужно дать понять, что сквернословие недопустимо.
Если внушение не помогает, хорошо бы поговорить с ребенком о значении тех ругательных слов, которые он произносит. Часто дети не понимают смысла матерных слов, они их где-то услышали и бездумно повторили. Нужно говорить, что слово – не пустой звук, что в слове есть сила, которая формирует среду жизни. Вот, к примеру, проклятие – оно действенно? Дети в большинстве своём понимают, что да. А доброе пожелание, пожелание хорошего пути? Нужно объяснить ребёнку, что ругательство – это реальная сила, которая может стать частью жизни его друзей и родственников.
– Какое отношение к мату у Церкви?
– В Церкви более, чем где-либо, понимают важное значение слова. Не случайно одно из Евангелий открывается строкой: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1:1). Молитва в христианском понимании – это связь с Богом через слово. Таким образом, сквернословие понимается как антимолитва: чертыхания, ругательства – всё это есть не что иное, как призывание зла, настоящего зла с рогами и хвостом. Молитва животворит душу, в то время как сквернословие убивает её.
Половая тематика, половые извращения – основная тема, на которой спекулирует мат. Поэтому, если продолжить эту мысль, то в конечном итоге мат – это бесовское извращение семейных ценностей.
Что общего у смеха и брани[2] (Архимандрит Рафаил (Карелин)
Два греха, внешне как будто противоположные друг другу, – смехотворство и сквернословие – имеют много общего. Святитель Иоанн Златоуст, говоря о пагубности этих грехов, оскверняющих душу человека, сравнивает язык шута и сквернослова, когда они становятся на молитву, с рукой, обмазанной навозом, которой человек хочет коснуться хитона Господня.
Насмешка – это радость о том, что человек, образ Божий, одет в одежду, вывернутую наизнанку. Первым шутником был Хам, который надсмеялся над наготой отца, а ещё раньше – демон, посмеявшийся доверчивости первозданных людей. Недаром демона называют шутом и нередко изображают в одежде скомороха.
После продолжительных шуток и смеха человек чувствует опустошение. Отмечено, что карикатуристы и клоуны в своей личной жизни отличаются угрюмым и раздражительным характером, а нередко и приступами чёрной меланхолии. Если человек, выслушав дюжину анекдотов и вдоволь посмеявшись над ними, станет на молитву, то он воочию увидит безобразие своей души. Есть психический комплекс шутника, который везде и всегда ищет несоответствия и уродства; для него вся жизнь – постоянный парадокс. Если он не шутит в течение одного часа, то чувствует какой-то внутренний дискомфорт, как пьяница, лишённый алкоголя, или наркоман, оставшийся без наркотиков, словно какие-то силы распирают изнутри его душу. Ему в полном смысле этого слова становится плохо. Он начинает шутить с такой жадностью, с какой голодные набрасываются на пищу. Человек настолько привыкает шутить, что шутит почти машинально. Когда такой человек начинает молиться, молитва у него порой превращается в кощунство. Привычка заставляет его искать уродливые ассоциативные образы, как бы некое передразнивание молитвенных слов.