Лихорадочно соображаю. Прокручиваю разные варианты фраз, которые могла бы выдать Якубову.
Меня родители ждут. Нет, ему наплевать. Парень… у меня есть парень. Можно вообще выдумать, будто замуж собираюсь. Но Якубов не под венец зовет. Ему безразлично, что у меня с личной жизнью.
И вообще, моя жизнь ему безразлична.
Речь про одну ночь. Про прихоть богатого и опасного человека, которому нельзя говорить «нет».
Будто по команде в голове всплывают все те пугающие сплетни. Яркие обрывки мелькают в памяти, заставляя задрожать еще сильнее.
Все, стоп. Давай, думай. Должно быть что-то…
Может быть сказать, что я отравилась? Мне дурно. Потому в уборную и отошла. Возможно, такой ответ пройдет.
Невольно обнимаю себя руками. Растираю пальцами плечо, которое трогал Якубов.
Если он снова меня тронет, если продолжит все это…
Меня и правда может вывернуть наизнанку.
От волнения тошнота и правда подкатывает к горлу.
Что же, нужно попробовать. Ничего другого придумать все равно не получается. А если мне плохо, то о какой ночи говорить?
Настраиваю себя. Стараюсь успокоить обезумевший от паники пульс.
Главное — сегодня вывернуться из этой западни. Потом Якубов вряд ли обо мне вспомнит. Опять уедет в какую-нибудь командировку. Он же редко в офисе появляется. Мы можем еще несколько месяцев не встречаться.
Пытаюсь не думать о том, что будет дальше.
Мне бы сейчас разобраться.
Уже собираюсь выйти из кабинки, когда резко хлопает дверь. До меня долетают голоса коллег.
— Ты видела, как эта рыжая сучка к боссу льнула? Прямо повисла на нем! — с раздражением бросает одна из переводчиц.
Что?!..
— Ты знаешь, мне показалось, она наоборот какая-то перепуганная была. Он ее за плечо взял, а дуреха аж дернулась, — замечает другая.
— Ой, знаем мы таких скромниц, — вклиняется в разговор третья. — Его первая помощница тоже тихоня была. Краснела. Бледнела. А потом отсасывала ему в туалете.
— Да откуда ты…
— Я сама видела! — восклицает. — Ну случайно так вышло. Прибор у босса, конечно, ого-го. Таких здоровенных…
Зажимаю рот ладонью.
Как могу стараюсь пропустить все последующие слова мимо ушей. Слишком много там живописных подробностей.
Мне действительно становится нехорошо.
— Слушай, а от тебя он так и морозится?
Тема все же меняется. Девушки перестают обсуждать достоинства Якубова.
— Да, у нас дальше одного раза не пошло.