— Расстаться? Как, леди? – девушка, похоже, была на грани.
— Я подумаю над этим. Если что, попрошу тётушку, — это я сказала зря, потому что сразу после упоминания моей родственницы позади послышалось мягкое «бумк».
Мне пришлось встать, приподнять свою малохольную Лизи и проводить ее на диван. Потом дать отпить чая из своей чашки, а после него и кусочек пирожного.
— Вы так добры ко мне, леди, - жуё мое пирожное, оказавшееся чем-то очень похожим на морковный влажный пирог со сливками, Лизи смотрела на меня своими коровьими добрыми и благодарными глазами, и я решила придержать шутку о том, что это не угощение, а проверка: не подсыпала ли тетушка яда в пищу.
— Кроме тебя я не могу никому больше доверять. Поэтому, прошу тебя, Лизи, становись уже поумнее, и не надо принимать всерьёз каждое моё слово…
Вот здесь, дорогой мой читатель, стоит остановиться и запомнить сказанное мной этой дурочке. Потому что в будущем эта фраза сильно изменит мою жизнь.
Предоставленная мне комната оказалась большой. Конечно, не такой большой, как в моем прежнем доме. Но здесь имелся вместительный гардероб, широкая кровать, письменный стол с принадлежностями, столик для… я назвала его столиком для самолюбования. Мягкая кушетка перед ним намекнула, что здесь меня будут причёсывать и облекать во все эти тугие чулки, шнурочки на безразмерных панталонах и прочее, прочее отвратительно лишнее.
Окно выходило в сад, за которым я видела то самое озеро. Мне видна была дорога, по которой сейчас мимо катила карета. И она не была черной. Светлая, на солнце блестящая лаком. Я даже смогла различить на дверце большое открытое окно, на котором трепетала газовая шторка.
— Вот это да! А я ведь без очков на близь и даль раньше ничего не могла рассмотреть. А сейчас… будто с подзорной трубой, - пробубнила я
Раздевшись, и, наконец, собиравшись облачиться в домашний халат, я чуть не закричала, когда в комнату вошла Оливия. Я поторопилась натянуть рубашку и стояла, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег.
— Леди, если вы не хотите обедать, пришло время дневного сна, - служанка с размахом раскрыла постель, а потом вытащила из-под высокой кровати невысокую тумбу длиной метра полтора. - Ты, - обратилась строго к Лизи, - будешь спать ночью здесь. А сейчас я должна показать тебе всё что нужно. Прихвати одежду леди, и сразу её постираешь, - Оливия командовала, как генерал: всё с тем же непререкаемым тоном.