- Разболтались… - осуждающим тоном
начал, было, лейтенант, но Сенин, подтверждая строгий нрав
реципиента (нужно ж соответствовать, ага), коротко буркнул:
- Вперед, лейтенант, некогда языками
трепать. Немец ждать не станет. Со своим экипажем сам разберусь,
без подсказчиков….
****
… - Вот такая, значится, у них
диспозиция, товарищ подполковник, - устало закончил командир
разведроты, на полшага отодвинувшись от карты-«трехверстки»,
расстеленной на танковом крыле.
Кобрин помолчал несколько секунд,
переваривая информацию, взял у него из рук карандаш и, легонько
постукивая по бумаге, обвел торцом указанные квадраты:
- Значит, вы засекли всего четыре
батареи ПТО? Причем, три из них - малокалиберные, не больше
тридцати семи миллиметров? И только одна, вот эта, калибром,
предположительно, в семьдесят пять? Маловато что-то… Точно не
ошибаешься, капитан?
- Никак нет, не ошибаюсь. А зачем им
больше при такой-то ширине фронта? Тут болото, там и там – минные
поля, время установить и замаскировать свои сюрпризы у немцев
имелось. Ну, и те гаубицы, о которых третья группа доложила. Они
сюда вполне себе добьют, это даже не предельная дистанция для ихних
стопяток. Плюс авиация, сами же знаете, как они, твари,
работают…
- Добро, разведка, спасибо, - капитан
крепко пожал загрубевшую от грязи и оружейного масла ладонь
разведчика. – Отдыхайте пока, но ты уж не обессудь, капитан,
понадобиться можете в любую минуту.
- Да разве ж я против? – обиделся
тот. – Понятное дело. Нужно будет, снова пойдем.
Поколебавшись, Кобрин отвел капитана
в сторонку от остальных командиров штаба. Особого удивления это ни
у кого не вызвало: похоже, пока поведение Сергея мало чем
отличалось от «прежнего» комбрига.
- Слушай-ка, капитан. Очень мне твои
слова про гаубицы покоя не дают. Видал я, что бывает, когда наши
«коробочки» под их огонь попадают. А еще есть у немца крайне
скверная привычка в случае чего выкатывать их на дистанцию прямого
выстрела, и долбить, словно из противотанковых. Вот и ответь: если
наши боги войны их позиции не подавят – а в этом я, скажу
откровенно, практически не сомневаюсь, - есть шанс твоим бойцам
туда пробраться, да хорошенечко пошалить? Так, чтобы больше уже
ничего и никуда не стреляло? Или стреляло, но немножечко в другом
направлении?
Разведчик чуть удивленно взглянул на
комбрига, затем обветренные губы растянулись в понимающей улыбке.
Похоже, идея Кобрина пришлась ему по душе: