Оговорив напоследок условные сигналы,
как флажками, так и ракетами – больших надежд на бортовые
радиостанции Сергей не испытывал, - Кобрин распустил подчиненных,
оставив при себе только командиров батальонов. Взглянул на наручные
часы: что ж Никифоров-то молчит, зараза? Договорились же, что
начинают по его сигналу? Вроде пора уж разведке с гаубицами
разобраться…
Словно услышав мысленный призыв, к
комбригу подбежал запыхавшийся радист, судя по петлицам - командир
роты связи:
- Тарщ подполковник, разрешите
обратит…
- Обращайся. Коротко и по делу.
- Разведгруппа вышла на связь в
условленное время. Сообщают, что все в порядке, готовы начать по
приказу.
- Отлично! – не сдержавшись, Кобрин
хлопнул лейтенанта по плечу, отчего у того едва не слетели с носа
круглые очочки совершенно цивильного вида. – Радируй Никифорову и в
артдивизион, чтобы начинали через пять минут от получения приказа.
Давай, родной, давай, танки, вон, уж заждались, копытом бьют…
Развернувшись к застывшим комбатам,
махнул рукой:
- Ну, чего застыли, славяне? Все
слышали? К машинам, заводи! Тральщики начинают одновременно с
артиллеристами, пока немцы от наших снарядов будут прятаться,
глядишь, полдороги незамеченными разминируют. Остальным - атака по
команде…
Глава 4
Окрестности Смоленска, август 1941
года
Артиллеристы не подвели, и гаубицы
артдивизиона старательно перепахали снарядами позиции разведанных
противотанковых батарей. Насколько успешно, Кобрин со своего НП –
или, если попросту, с башни родной «тридцатьчетверки», куда он
забрался с биноклем в руках - судить пока не мог. Но выглядело
достаточно обнадеживающе: вздымающиеся на добрых полтора десятка
метров могучие кусты взрывов, затянувший все пространство перед
мостом дым и пыль, подброшенные высоко в воздух обломки бревен и
еще чего-то, вовсе уж неопределяемого, екающие в груди толчки
акустического удара. В какой-то миг он даже решил, что и мосту тоже
хана, уж больно близко легла очередная серия разрывов – а много ли
ему нужно? Пожалуй, что и парочки попаданий хватит, чтобы обрушить
ажурные фермы или раздолбить к хренам один из несущих «быков».
Обошлось, корректировщики вовремя внесли необходимые поправки, и
дивизион перенес огонь в глубину вражеской обороны.
Теперь стапятидесятидвухмиллиметровые
гаубицы лупили по железнодорожной станции, разметывая по кирпичику
стены потерявших крыши пакгаузов, разнося в щепки штабеля запасных
шпал, разрушая подъездные пути, чудом нетронутые немецкими бомбами,
превращая в груды искореженных, перекрученных обломков остовы
сгоревших вагонов и грузовых платформ. Из-за приличного расстояния
Кобрин понятия не имел, насколько эффективен обстрел - немцы
станцию по прямому назначению не использовали, поскольку сами же и
разбомбили еще в июле. Однако утром разведка засекла на территории
какую-то подозрительную активность, потому и внесла ее в список
целей.