– Твои сумочка и пальто на заднем сиденье, – сказал Фрэнк.
Мэгги обернулась посмотреть. Действительно, ее кожаная сумочка лежала на бушлате с гравированными латунными пуговицами, поблескивающими на ярко-малиновой шерсти.
– Вы вломились в мою машину?
– Слегка, – сказал Фрэнк. – Надо же держать себя в форме.
Мэгги закатила глаза. Склонность Фрэнка к взлому замков и медвежатничеству была легендой в Бюро.
– Вы могли хотя бы взять мой тревожный чемоданчик из багажника, – проворчала Мэгги.
Носить спортивный костюм в напряженных условиях, каковыми и были переговоры об освобождении заложников, было не самой лучшей идеей. На самом деле она даже была уверена, что однажды ее посетил такой ночной кошмар.
– У тебя до сих пор есть тревожный чемоданчик? – спросил Фрэнк. – Ты уверена, что не хочешь вернуться?
– Здесь нет никакой связи, – отрезала Мэгги, скрестив руки на груди. Черт, ей не следовало упоминать об этом.
– Это просто привычка. Так что… Почему бы нам не обсудить детали? – сказала она, концентрируясь на деревянной приборной панели, вместо того чтобы смотреть на Фрэнка. Панель была так отполирована, что она практически могла видеть в ней свое отражение.
– С чем мы имеем дело? Какие у нас временные рамки?
– Ее зовут Кайла; ей четырнадцать. Родители думали, что она останется на ночь в школе, – около половины детей, которые туда ходят, живут там же. Но прошлой ночью к полуночи они поняли, что в школе ее не было. Подруга, в комнате которой Кайла, по ее же словам, должна была ночевать, ничего не знает – или, по крайней мере, ничего не говорит.
– Вы уверены, что это похищение? – спросила Мэгги – С вами уже связывались насчет выкупа? У вас есть видео похищения? Свидетели? Почему это не рассматривается как побег?
– Кайла – это Кайла Фибс, – сказал Фрэнк.
Эта новость заставила Мэгги впервые посмотреть на Фрэнка.
– Как у сенатора Фибса?
Что ж, это значительно поднимало ставки. Влияние сенатора было огромным. Немало людей хотели бы, чтобы он участвовал в президентской гонке в будущем, и у него был шанс номинироваться, если он правильно разыграет карту. Он был привлекательным, харизматичным, счастливо женатым и служил Сенату с тех пор, как в тридцать лет сменил на этом посту своего отца.
Если бы о похищении узнали, это стало бы очень громким делом.