– Чего он хочет? – прошептала Мэгги.
– Я не знаю, – ответила Эрика. – Нам нужно подождать, и увидим.
– Я хочу домой. – Мэгги зажмурилась, и горячие слезы потекли по ее лицу. Она уже не могла их остановить. – Что мама с папой будут без нас делать?
– Мы найдем выход, – пообещала Эрика, прижимаясь к Мэгги настолько близко, насколько позволяли веревки. – Все будет хорошо, Мэгс. Но нам надо сохранять спокойствие.
Мэгги крепко зажмурилась, ее сердце бешено заколотилось в груди, почти заглушая звук шагов. Мягкий, когда-то безобидный, звук сейчас заставил все внутри нее перевернуться.
Это был он.
Дверная ручка заскрипела.
Мэгги застонала, сильнее прижимаясь к Эрике.
Он был здесь.
Мэгги бежала по тротуару, ее дыхание учащалось, пошла уже пятая миля. Пот тек по спине и пропитывал ее безразмерную майку, пока ноги точно, что стоило ей определенных усилий, чеканили шаги по дорожке. Замедляться было нельзя, даже если легкие разрывала боль, а икры были в огне. На самом деле боль помогала – она отгоняла воспоминания. Ненадолго, конечно… Но это было уже что-то. И она была рада любой передышке.
Была поздняя весна, и она встала на пробежку пораньше, чтобы избежать послеобеденной духоты, которая началась в это время года. Фруктовые деревья, тянущиеся вдоль беговой дорожки, уже вовсю цвели. Пятна из розовых и белых цветов расплывались в ее глазах, когда она проносилась мимо.
Она бежала без музыки, наедине со своими мыслями. Иногда это было отличное сочетание.
А иногда…
Впрочем, решила она, все бегут от чего-то.
Мэгги почувствовала вибрацию на руке и сбавила шаг, вытаскивая телефон из наручной повязки. Задыхаясь, она вытерла пот с лица, прежде чем взглянуть на экран. Она была так погружена в свою пробежку, что не заметила звонок от Пола. Со страхом и с еще большим чувством вины Мэгги набрала пароль и прослушала сообщение, которое оставил ее бывший жених.
– Мэгги, это Пол. Я звоню еще раз по поводу тех вещей, которые ты у меня оставила до того, как уехала в Африку. Я их все разложил по коробкам. Дай мне знать, когда захочешь забрать их. Или я могу оставить их у консьержа. Просто дай мне знать, как тебе будет удобней. Я… – он запнулся, но в итоге закончил: – Береги себя.
Живот Мэгги скрутило, и глубоко похороненные боль и ужас снова вспыхнули в ней при звуке его неуверенного, заботливого голоса.