‒ Ты слова то подбирай хоть немного! Дети в доме!
‒ Аааа! Так и эта красавица дома! Небось, всех чмошников в районе облапала, так теперь вспомнила, что у неё дом есть??
‒ Слышишь, ты что себе вообще позволяешь??…
София была вынуждена терпеть этот кромешный бред почти каждый день. Счастьем для ребенка было то, что оба родителя были в дрова пьяные. То бишь, скоро улягутся спать, и все утихнет. Но если же трезвые – пиши- пропало. Во всем виновата она: тарелка не помыта, пол не убран, мусор не выброшен, и все в таком роде. У девушки вообще сложилось такое чувство, что в доме хозяйка не мать, а она сама. Хотя дочь, по факту, должна лишь помогать своим родителям, а не делать за них всю домашнюю работу.
Когда происходили такие вот ссоры, девушка закрывалась в комнате и старалась их не слушать. Но в этот раз ей этого не удалось, ведь отец решил «навестить любимую дочурку».
‒ Сонь, как день прошел, отвечай отцу! ‒ кинул девушке пьяный родитель, вломившись в комнату.
‒ Как обычно, ‒ спокойно, безукоризненно ответила дочь.
‒ А ты мне, шмонька, не договариваешь. Отвечай бегом!!! Сколько охомутала????
‒ Никого я не хомутала.
‒ Ага, рассказывай. Мать, ‒ окликнул отец, стоя в пороге комнаты. – С кем ты там её видела??
‒ Тхах! Та с одним дрищем с нашего города. Кириллом вроде зовут, ‒ ответила мать.
‒ Потаскуууха!!! Пятнадцати еще не исполнилось, она уже по мужикам шастает! Нахер мне сдалось такое счастьице???
С этим вопросом он выкатился в комнату к пьяной мамаше, которая была не в лучшем состоянии. Она облокотилась на диван, раскинув ноги вперед. В одной руке держала свой телефон, в другой стакан с пивом.
Отец, не раздеваясь, ввалился к ней, и уселся рядом. У них началась потасовка, которую, ради читателя, я намерен упустить, ибо суть её и так понятна – кто кому не налил и почему жизнь такая херовая.
София тем временем просто лежала на подушке, смотря в черный монитор старого телевизора, которым никто не пользовался. Она недоумевала – что их держит вместе? Неужели одна водка? Ведь каждый день одно и то же: утром бодун – доця, подай, принеси. Вечером похмелье – нахрен мы тебя рожали.
«Зачем? Ну, если я такая не нужная, почему держать? Мать в принципе говорила, что я не имею права сбегать до восемнадцатилетия. Но, в конце ж концов, сколько ж это может продолжаться! Я не железная! Моя нервная система тоже имеет предел! Надоело!!! Как же мне все это надоело!»