С человеком гораздо сложнее. Во всех мирах он одинаковый, но
непонятно откуда взялся — нет подходящей глины ни в одном из
миров.
«Стрёмный он какой-то, — размышляя о человеческой природе, Костя
то и дело посматривал на взмокшие конспекты. — Неужто без человека
зачёт не поставят?! Здорово же получилось! Как бы Антон ни
кривился, но даже ему понравилось!»
В шуме прибоя тонули все прочие звуки, ласково пригревало
солнце. Костя увлёкся и даже не заметил, как выстроил целый город
из песка, — вереницу сияющих миров, подобно музыке прекрасных, но
безнадёжно пустых.
Огромен был город тот. Его мощные стены устрашили бы любого
врага, роскошь дворцов ослепила бы странника, а гигантская башня на
центральной площади привела бы в трепет. Племя сильное, издревле
славное, должно населять его. Но город покинут, а надвигающийся
прилив утащит его в морскую пучину, не оставив и следа на мокром
прибрежном песке.
Всматривался Костя в тонкую паутину улиц, а на щеках застывали
слёзы. Словно феникс, воспрявший из пепла, посреди бесполезного
шлака возвышалась Янтарная Твердыня.
Затрепетали израненные крылья, сердце заныло в груди. Покуда жив
хотя бы один защитник, место его — на стенах!
Тьмою густою укутало небо, вспыхнули конспекты синем пламенем, и
зашипело то пламя голосом профессора Суходоева.
— Вникни в три вещи, и ты не соблазнишься грехом. Вспомни, из
чего ты вышел, куда идёшь и перед кем должен дать отчёт в делах
своих. Вышел ты из вонючей капли, идёшь в гнездо червей, а отчёт ты
должен дать перед Царём Царей.
«Врёт ведь, паскуда! — возмутился Костя. — Где ж это видано,
чтобы черви перед царями отчитывались!»
Тысячелетиями человека убеждали, что он ничтожнейшая из тварей.
Мудрецы с высоких кафедр, жёлтые страницы обветшалых книг, знамения
и пророки — все твердят об одном и том же.
Спёр яблочко в райских кущах и свободен! Стая ангелов с
огненными мечами будет гнать тебя до края света, но и там не
отстанет. Заставит в муках рожать, в поте лица возделывать землю,
чтобы не возникло даже мысли воздеть голову к небесам и
рассмеяться.
— Поклонись мне, — елейно нашёптывал Суходоев, — и получишь все
зачёты автоматом! Сессию закроешь досрочно, и фотографию твою на
доску почёта прилепят!
«Ага, с разбегу!»
Зачем вам поклонение червей, о великие боги?! Неужто вас заботит
копошение в навозной куче?! Не оттого ли вам так нужен человек, что
только он может видеть вас, слышать и понимать? Не потому ли вы
боитесь его, что во всей ойкумене только он способен посмеяться над
вашей гордыней?